Борис Сичкин: Я – Буба Касторский - Максим Эдуардович Кравчинский
Борис был готов рассказать секрет приготовления своего фирменного украинского борща с бобами. Но тайну приготовления телятины и картошки никому не открывал».
Борис Сичкин на кухне у друга Лёни Бабушкина: «Ну, что тебе приготовить на ужин?..»
В его доме бывала вся московская богема. Случалось гостить там и Владимиру Высоцкому. Другом великого барда Сичкин себя не считал, но признавал, что они приятельствовали. В интервью крупнейшему исследователю жизни и творчества Владимира Семеновича Высоцкого Марку Цыбульскому Сичкин признавался:
«Нас познакомил артист Сева Абдулов. Он очень дружил с Володей и хотел нас представить друг другу. Он, помню, говорил: “Я Володе о вас рассказывал, он очень хочет с вами познакомиться”. И мы как-то наконец встретились, сидели до утра. Мы с Абдуловым пили водку, а Володя не пил, только разговаривал, слушал и хохотал.
У нас был общий друг, капитан теплохода “Грузия” Анатолий Гарагуля. Он одессит, но когда приезжал в Москву, мы обязательно встречались то у Володи, то в гостинице. Это очень часто бывало. Там и Андрей Тарковский бывал, и Эдмонд Кеосаян, и Булат Окуджава. Ну, Окуджава, собственно, в этой компании не был, он изредка приезжал…
Я никогда не видел Володю пьяным, и никогда он при мне не пил. Когда я с ним встречался, он всегда был в “завязке”. Это был совершенно очаровательный, предупредительный, с огромным уважением к окружающим человек. В том числе и лично ко мне. Я говорил ему: “Володя, говори мне “Борис”. Он отвечал: “Нет, Борис Михайлович, я так не могу, Вы старше меня”. На редкость просто был очаровательный и интеллигентный человек. Мне говорили, что когда он выпивал, то менялся. Я этой его стороны не знаю совершенно. Вообще я вам скажу, что всюду, где мы встречались (а бывало это довольно часто), пили водку. Так я пил, а он – нет и спокойненько смотрел, как другие люди пьют и радуются… Во время съемок фильма “Интервенция” мы жили с Володей в одном номере в гостинице “Англетер” в Ленинграде. Я тогда обратил внимание на одну его характерную черту: его не надо было уговаривать спеть. Ему надо Владимир Высоцкий было, чтобы был слушатель, тогда он сразу брал гитару и начинал петь.
Владимир Высоцкий
Я, помню, напевал ему его так называемые блатные песни, а он сказал: “Борис Михайлович, я эти песни впервые слышу!” Я говорю: “Володя, как же так? Эти песни пошли по всей стране и сделали тебя знаменитым”. Он мне так ответил: “Я, когда выпивал, пел. Что я пел – сам теперь уже не помню, я на ходу сочинял эти песни”..Я влюблен в него как в барда. То, что он делал как бард, – это гениально, на мой взгляд. А как артист кино… Я считаю, что есть и лучше. То есть он не был плохим актером. Нормальный, хороший артист, но не гениальный. Знаете, есть артисты хорошие, а в кино сниматься не могут, просто не умеют. Театр и кино – это же разные вещи. В кино есть камера, но нет людей, нет зрителей, а кто-то привык к ним. А Высоцкий хорошо чувствовал камеру, поэтому у него не было проблем в этом плане. Он играл как в театре, так и в кино, был свободен. А вообще-то не так уж много он играл в кино. Лучшей его ролью я считаю роль поручика Брусенцова из фильма “Служили два товарища”. Но я не все фильмы с его участием видел. Не знаю, в частности, последних его работ в “Маленьких трагедиях” и “Месте встречи…” Когда они вышли на экран, я уже эмигрировал. Я видел его в театре, в частности в роли Гамлета. Ну, что сказать? Вообще вопрос искусства – это дело вкуса. Лично мне эта трактовка не нравится. Когда выходит человек в свитере и с гитарой и играет Гамлета – мне это непонятно. Меня трудно убедить в таком “колхозном” варианте – Гамлет в свитере.
О Высоцком могу сказать, что и в театре, и в кино он был хорошим актером, но это не главное. Главное же в том, что песни свои он исполнял как актер. Вот это он делал замечательно! Еще раз скажу: я считаю, что он был гениальный бард. Выше него никого не было и, вероятно, долго не будет. Помню, после моего выхода из тюрьмы я был приглашен на обед в семью популярной в прежние годы эстрадной певицы Капитолины Лазаренко. Там меня познакомили с отцом Володи. Я до сих пор не могу забыть, что этот боевой полковник не назвал мне своего имени-отчества, а представился:
– Отец Володи Высоцкого.
Мне послышалась в его словах и отцовская гордость, и отцовская боль.
Марк Бернес
Я не могу себя причислить к близким друзьям Высоцкого, хотя мы регулярно встречались и даже работали в одних фильмах. В Ленинграде мы пошли на рынок купить фрукты и случайно попали в павильон, где продавались гуси. Мне пришла в голову озорная идея. Я сказал Володе:
– Сейчас я сделаю так, что все торговки будут между собой ругаться.
Я подошел к первой попавшейся торговке, взял гуся, посмотрел на него внимательно и сказал:
– Моя жена поручила мне купить гуся
с жирной жопой.
Торговка немедленно повернула гуся задом.
– Разве это вам не жирная жопа?
– Хорошая жопа, но хотелось бы пожирней, – ответил я.
Марк Бернес – Гражданин, – крикнула соседка, —
идите ко мне! Уверяю вас, здесь на базаре такой жопы вы не найдете.
– Ишь ты, – возмутилась третья торговка, – самая жирная жопа у меня.
Я поворачивал очередного гуся к себе задом, одним глазом заглядывал внутрь, а другим смотрел на Володю Высоцкого, который уже рыдал от смеха. Наконец я объявил:
– Лучше позвоню жене, пусть она придет и выберет жопу себе по вкусу.
Мы ушли, но еще долго над павильоном носилось слово “жопа”.
В городе Запорожье, на скамейке рядом с рестораном, оказались Володя Высоцкий, Марк Бернес и я. Рядом в ресторане
