Александр Абдулов - Хочу остаться легендой
Считаю огромной своей удачей то, что пригласил на роль короля Михаила Пуговкина. Пуговкин — это сила. Я вообще считаю преступлением то, что его почти восемь лет никто не снимал. Это просто… это убийство… На Западе такого классного артиста снимали бы каждый день. А у нас память короткая. Зато теперь, когда он появился в «Бременских…», режиссеры едва не завалили его предложениями. Знаете о том, что Пуговкин тридцать лет не летал на самолете? Просто боялся. А со мной полетел, сказал: «Тебе верю».
Когда я предложил Александру Коржакову роль начальника службы безопасности Короля, меня многие отговаривали. А сейчас я не то что не жалею — я рад, что не послушался советов. Коржаков оказался классным артистом. Его роль по сравнению с тем, что было в сценарии, выросла раз в десять. Он настолько конкретен и знает, что делает, что иного артиста научить этому было бы безумно сложно. Он всегда собран. На площадку приходит первым и уже загримированным. Все актеры потеют на съемках и иногда начинают ворчать на режиссера: «Ну, давай, снимай скорей.» А от него я слова худого не слышал. И это притом, что он одет теплее всех — всегда в плаще и шляпе. С него пот течет в три ручья, а он аккуратно отойдет в сторонку, промокнет лоб и щеки платком и опять стоит и ждет своего выхода. Хотя вполне мог бы сказать: «Надоело.» Однажды они с Пуговкиным простояли, прождали с часу дня до девяти вечера, и я их так и не снял. Молодые артисты подчас позволяют себе хамские выходки. А здесь — школа, культура, воспитание.
Наши «Бременские музыканты», они пронизаны ностальгией по прошедшему. И это естественно… Да, я по многому скучаю, я уже многого не могу… Глупо сейчас было бы пойти на танцплощадку. И я этого уже никогда не сделаю. А когда-то и драки были, и все такое… Я уже другой. Перестал быть Трубадуром, но еще не стал Королем. Однако надо помнить, всегда помнить то, что было. Мы слишком быстро все забываем. Мне один мудрый человек сказал: «Сказка прочитывается человеком трижды: в детстве, в зрелости и в старости». Мой фильм — сказка, которую я прочитал в сорок шесть лет. Говорят, что любимые книги можно перечитывать и раз в пять лет — все равно каждый раз получается так, будто читаешь заново… Когда мне скучно, я могу открыть «Мастера и Маргариту» на любой странице. С какой страницы начинать чтение — мне все равно… Ельцин хорошо сказал: «Встал в два часа ночи, на трезвую голову, взял томик Пушкина…»
Кто-то мне рассказал на этот счет замечательную историю. Это безотносительно личности президента… В одном творческом союзе был секретарь — клинический идиот. Воспитание — на уровне «Курочки Рябы». Читал буквально по слогам. И все это знали. Открывая какой-то съезд, он изрек: «Вы знаете, я тут с утра проснулся, взял с полки томик Плутарха…» Зал рухнул… Такой вот Кафка Корчагин…
Можно считать, что картина «Бременские музыканты» — это мой режиссерский дебют в кино. Наверное, так… Хотя несколько лет назад я снял документальную ленту «Храм должен остаться храмом». Это был фильм-концерт, снятый по мотивам того представления, что мы устроили на «Задворках» Ленкома. Сбор пошел в пользу восстановления храма Рождества Пресвятой Богородицы в Путинках.
Мой дебют как театрального режиссера, думаю, впереди. Хотя уже лет пять существует моя антреприза, под маркой которой был выпущен пока толко один спектакль. Поставил его Петр Штейн по пьесе Гладкова, Энтина и Ливанова «Бременские музыканты». С этим спектаклем мы ездили по всему бывшему СССР, участвовали в предвыборной кампании Ельцина, в культурных акциях «Президент Белоруссии — детям Белоруссии», «Жена президента Украины — детям Украины», «Дети Москвы — детям Закавказья». Последняя акция проходила в Армении и Азербайджане. Кажется, впервые за истекшие десять лет самолет из Еревана перелетел в Баку — и его не сбили.
Думаю, мы можем претендовать на место в Книге рекордов Гиннесса: за год сыграно двести двадцать шесть спектаклей. В спектакле заняты замечательные ребята — все из разных театров, разных коллективов. Удивительно двигаются, очень пластичны. Хотя для кино я собрал другую команду, имена такие — называть страшно. Король — Михаил Пуговкин, Армен Джигарханян — сыщик, не исключено, что атаманшей будет Инна Чурикова, Олег Янковский — старый трубадур, Филипп Янковский — молодой трубадур, Вячеслав Невинный и Нина Усатова — старые ослы, Сергей Степанченко — осел молодой, Александр Лазарев и Светлана Немоляева — будут играть пожилых собак, Лазарев-младший — молодого пса, Леонид Ярмольник — петуха в молодости, Сергачев — старого петуха, Александр Збруев — кота-отца, Михаил Глузский — кота-дедушку, а Дима Марьянов — молодого кота. Я тоже буду сниматься — сыграю шута, ведь кто-то же должен быть шутом.
Петь будут не менее известные голоса: Лариса Долина, группа «На-На», Филипп Киркоров, Кристина Орбакайте, Юрий Шевчук. Я не набрался наглости петь сам, а вот Армен Борисович Джигарханян собирается. Думаю, получится замечательно. На роль принцессы я нашел удивительной красоты девочку, в созвездии прославленных имен будет никому неведомая Полина Ташева.
Сергей Александрович Соловьев, имея в виду мою антрепризу, называл меня Карабасом-Барабасом. Однажды я пришел к нему и от имени Карабаса-Барабаса предложил написать сценарий «Бременских музыкантов». Поначалу он отнесся к затее скептически, потом стал заводиться, потом по-настоящему увлекся и написал замечательный сценарий, хотя и очень далекий от первоначального текста пьесы. Соловьев шел от музыки Гладкова, стихов Энтина и нашел им новое применение.
Хочется снять кино, которое зрители будут смотреть не день, не два и не три.
И очень хочется сказать огромное спасибо тем, кто в недавние, но очень трудные времена призывал нас просто шагать по дорогом, просто доносил до людей дух братства, дружбы, свободы. Сейчас совсем другие времена.
Мы жили в коммуналках и не понимали, зачем запирать дверь на замок. Сейчас первое, что мы делаем, приезжая в новый дом, — ставим стальные двери и железные решетки… Сейчас для зрителя понятнее: «Ничего на свете лучше нету, чем, друзья, кататься в „Мерседесе“». Наш фильм — не про это. Мы делаем сказку. Для какого возраста? Не знаю. Для какого возраста «Обыкновенное чудо»?… Сюжет «Бременских музыкантов» знают все, но и сюжет «Гамлета» тоже все знают, а все равно смотрят по десятому разу. Интересно ведь не «что» смотреть, а «как» это сделано… Вот и мне интересно «как»… Как я подам эту хрестоматийную историю. Я нашел, по-моему, соответствующее ее масштабу и смыслу пространство — степь. Гумилев говорит: ландшафт формирует сознание. В Москве не скажешь: «Ничего на свете лучше нету, чем бродить, друзья, по белу свету»… Ну, даже если и сказал, а дальше куда? На Тверскую? А в степи дорога — все, а цель — ничто… У нашей сказки нет границ… Если отвечать на вопрос: «Где это происходит?» — ответ один: «Где-то на нашей планете…» Какого времени костюмы — не знаю. О чем наша история — обо всем добром, что в человеке есть, о том хорошем, что еще осталось в нем. Хочется сделать такую картину, чтобы потомки, которые когда-нибудь будут ее смотреть, поняли бы, что мы были добрыми людьми…
Про деньги на фильм даже боюсь говорить… Нашлась группа безумных, преданных кино людей… Без друзей, которые финансируют картину, не было бы ничего. Бесконечно им благодарен… У меня работает замечательный художник Сергей Иванов, замечательный художник по костюмам Валентина Конникова, молодой талантливый оператор Артур Гимпель. Сергей Рудницкий сделал фантастические аранжировки и дописал недостающую музыку к фильму, не отступая при этом от музыкальной стилистики Гладкова. Он как будто вывел его музыку в иное время, в другое измерение. Очень мощная собралась компания… Столько людей хотят мне помочь… Мой товарищ, волей судьбы по несчастью оказавшийся директором «Ленфильма», Виктор Анатольевич Сергеев, предложил нам павильоны своей студии. А всю натуру мы будем снимать в степях Калмыкии — никогда и нигде не видел такой красивой степи…
Я банально старомоден. Не меняю друзей. Не дружу с кем-то только потому, что с ним выгодно дружить. Мне почему-то стыдно даже от подобных мыслей. Кажется, что такой дружбой я оскорблю этого человека. А что до детского мюзикла, то думаю, эту нишу пока еще никто не занимал. Не говорю про сделанное Роланом Антоновичем Быковым. Дай бог нам хоть чуть-чуть приблизиться к нему.
Конечно, фильм требует огромных затрат. Одной аппаратуры куплено на триста тысяч долларов. Нужно сшить восемьдесят костюмов. Такого в нашем детском кино давным-давно не бывало. И все же верю, что фильм себя окупит — и очень серьезно окупит. У нас огромная русскоязычная аудитория. Все бывшие союзные республики. Смешно слышать предложения типа: «А давайте фильм продадим в Данию». Дания вся размером с Химки-Ховрино. Нам хватит своего зрителя.
