Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов
Одним из первых Рыкачев поставил вопрос об отличиях западной и русской политических культур, которые необходимо учитывать при заимствовании тех или иных политических институтов. К тому же Рыкачев не склонен был идеализировать зарубежный опыт, указывая, в частности, на то, что «теории и верования», определившие сущность «конституционного строя в государствах, которые служат для нас образцом», в начале XX столетия находились «в состоянии шатания и внутреннего кризиса». «Если, с одной стороны, Россия не вполне готова для восприятия западноевропейской (европо-американской) политической культуры, то, с другой стороны, и западноевропейская политическая культура еще не совсем созрела для роли политического воспитания отсталых народов», – к такому выводу приходил русский ученый.
Признавая особую заслугу М.Я. Острогорского в разработке теории политических партий, Рыкачев, полемизируя с маститым автором, внес существенный вклад в научное осмысление проблем развития демократии и многопартийности. С одной стороны, Рыкачев соглашался с мнением своего оппонента о несовершенстве современных партий, проникнутых «внутренней фальшью». Рыкачев был солидарен с Острогорским и в определении их «идеальной цели»: «Партии должны признать относительный, частичный, временный характер своих требований. Они должны отказаться от традиционного презрения к противнику и от претензий безраздельно владеть мыслями и чувствами своих членов. Они должны честно признать, что между сторонниками двух борющихся политических программ все-таки гораздо больше сходств, чем различий. Если эта работа внутреннего самоограничения не будет произведена, элемент лицемерия в партийной жизни будет получать все больше силы…»
Вместе с тем Рыкачев не разделял категорического требования Острогорского о замене постоянных партийных организаций временными лигами. Кроме того, Рыкачев отмечал в рассуждениях Острогорского «некоторую неполноту», не соответствующую, по его мнению, «широте и глубине затронутых проблем». В частности, Рыкачев считал, что автор книги «Демократия и политические партии» «пренебрег некоторыми важными сторонами современной общественной культуры». В этой связи Рыкачев настаивал на необходимости учета в деятельности партий «состязательного начала» (когда «заинтересованность спорящих сторон признается полезным условием для выяснения объективной истины»), подчеркивая при этом, что «вся сила современной культуры» заключается именно «в стремлении ее сочетать начала сотрудничества и соперничества, свободы и солидарности».
Кроме того, важным условием сплоченности партии Рыкачев признавал не только общность идей, но и доверие к партийным руководителям. Разъясняя значимость «элемента власти и подчинения» в деятельности партии, Рыкачев утверждал, что «власть не есть зло»: «Подчинение масс достойным вождям не есть несчастье, – разъяснял Рыкачев. – Стремление к власти, поскольку оно опирается на личные дарования и заслуги, должно быть поощряемо, а не подавляемо. И идеальная цель метода народных голосований заключается не только в отборе идей, но и в отборе сильных и талантливых личностей. А потому и партии в число своих идеальных задач должны включить также организацию отношений власти и подчинения. Партии должны быть школой власти, основанной на добровольном подчинении. Они должны открывать широкие возможности талантам и доставлять надежных вождей народным массам». «Путь, с двух сторон обставленный соблазнами демагогии и деспотизма, – трудный и опасный путь. Но этот путь должен быть пройден», – призывал Рыкачев к продолжению поиска оптимальных форм взаимодействия между партийными «верхами» и «низами».
По мнению Рыкачева, главная ошибка Острогорского заключалась все же не в «неполноте» представлений об идеальных задачах политических партий, а в утверждении об абсолютной противоположности старого и нового в политических методах и формах социальной борьбы. Прослеживая и в этой сфере историческую преемственность в развитии явлений, Рыкачев обращал внимание на то, что «новые политические методы вводились не только вследствие убеждения в объективном их превосходстве над старыми методами, не только во имя идеальных, общечеловеческих целей»: «Введение представительного строя и расширение избирательного права осуществлялось усилиями общественных слоев, для которых то и другое было полезно с точки зрения их партикулярных, классовых, национальных или других интересов. Старая борьба миросозерцаний, старые конфликты непримиримых интересов, веками накопленная ненависть – классовая, религиозная, национальная – сознательно или бессознательно творили новые формы, предназначенные быть проводниками терпимости, человечности и социального мира». Полемизируя с Р. Михельсом, Рыкачев по тому же поводу утверждал: «Современным людям нужна обновленная вера в учреждения, – не в фантастические учреждения „будущего“ социалистического строя, а в улучшенные и просветленные новым сознанием либеральные учреждения, исторически выработанные в борьбе за свободу и равенство».
Освещая «самый важный пункт в теории партий», Рыкачев выделял в природе «современных политических партий» два элемента: «I) конкретные исторические интересы – элемент непримиримости и партикуляризма, и 2) признание, открытое или подразумеваемое, превосходства метода свободного убеждения – элемент гуманизма и миролюбия». Вывод Рыкачева был однозначен: «Оба эти элемента одинаково необходимы, и развитие второго может идти только в гармоническом сочетании, а не в антагонизме с первым элементом». Смысл и задачи партийной системы Рыкачев видел в «постепенном и взаимном приспособлении реальных исторических интересов к методу народных голосований (или, выражаясь более обычными, хотя и менее точными терминами, – к парламентарному и демократическому политическому строю) и метода народных голосований – к реальным историческим интересам». «Все партии, как бы они ни были далеки друг от друга, связываются известной общностью интересов. Все партии заинтересованы (хотя и не в одинаковой степени для каждого данного момента) в том, чтобы политические голосования были действительно свободным волеизъявлением, чтобы межпартийная борьба была открытой борьбой убеждений, борьбой лояльной и честной и чтобы вожди партий были истинными представителями и выразителями воли стоящих за ними масс. Ясное сознание этой общности межпартийного интереса есть первое условие очищения нравственной атмосферы в современной борьбе партий». «Ошибка социал-демократических партий заключается не в том, что они служат классовым интересам рабочих, – замечал ученый, – а в том, что они не считаются с силой других исторических интересов, кроме классовых, и вместе с
