Виктор Астафьев - Нет мне ответа...Эпистолярный дневник 1952-2001
Твоя новость насчёт смены фамилии меня почти не удивила, это ожидалось, мама-то всегда была с авантюрным уклоном. Но, если тебе так лучше, удобней жить и способней устраивать свои дела, ради Бога делай, как тебе хочется, только особо не афишируй мои прошлые грехи. Но девка ты при уме и, думаю, на такую дешёвку не пойдёшь.
Собрался я было в Петербург на юбилей Лаврова, старого моего приятеля, ему 15 сентября 75 лет, но брюхо болит, в серёдке ноет, куда уж там, дальше Овсянки не потянуть. Уже два лета на рыбалке не был и страсть как по лесу тоскую, но ноги совсем плохо ходят из-за диабета, ладно хоть за столом могу чего-то делать, написал вот несколько давно задуманных рассказов, один пойдёт в конце года в «Н. мире».
Пока до свиданья, кланяюсь твоим старикам, желаю вам доброго здоровья. Миша Литвяков должен быть у нас в конце месяца и всё остальное расскажет. Целую, твой В. Астафьев
29 октября 2000 г.
Красноярск
(В.Самуйлову)
Дорогой Витя!
Подряд два одинаковых от тебя письма пришло, одно, видимо, Лизой подписано, другое тобой. Всё правильно. Я отсюда, из глухой провинции, живя ныне в отрыве от всех и от всего, мало чем могу тебе помочь. Бейся с журналами сам, как и я бился когда-то, и не сразу, но всё же пробивал их, что ты можешь узнать из моих комментариев к собранию сочинений.
Однако разговаривал я тут со старой своей редакторшей, давно уж работающей в журнале «Знамя» зав. отделом прозы, и заикнулся насчёт твоего романа. Она сказала: «Пусть присылает», а это значит, что рукопись не попадёт в самотёк.
А что сорвался и запил, это дело хозяйское, но если по-мужицки рассуждать, то и ни к чему бы, уже не маленький, чтоб в непотребном виде две недели на бабе виснуть и хворать. А точнее, куражи наводить, роже-то потом совестно, куда её отворачивать-то? Меня в былые дни удалые более чем на двое суток не хватало, контужен, и то, бывало, от Марьи Семёновны не знал, куда морду деть, готов был сквозь землю провалиться.
И вообще ребятки, в основном, подивили меня в этот раз. На прошлых чтениях тоже гуляли, да не так же уж по-чёрному, а тут мои подшефные Березовский, Пчёлкин и полдюжины с ними не в состоянии были из номера гостиницы вылезть. Спрашивается, зачем приезжали? Можно ведь и дома хорошо напиться. На Мишу Кураева не равняйся — в него входит три литра, и от этого у него только нос ещё более картошкой делается и голос громчеет. Он родился и взрос в наиблагополучнейшей семье, с детства кормили пряниками, и 30 лет служил на «Ленфильме» редактором, где прошёл сильный практикум по употреблению спиртного.
Думай и складывай книжку, добывай денег на её издание, скулить некогда будет, пить тем более. А я через пару дней уезжаю в санаторий «Загорье», что в двухстах верстах от Красноярска, вернусь в конце ноября, если дома всё будет нормально. И тоже буду составлять и издавать новую книгу, написал за лето рассказов и «затесей» на целую книгу [сборник рассказов и затесей «Пролётный гусь» (Иркутск, «Издатель Сапронов») выйдет в конце апреля 2001 г. и станет последней прижизненной книгой писателя. — Сост.].
Вот пока и всё. В тундру писателей не зови, народ канительный, ещё замёрзнет который, тебе переживанье лишнее будет. Оно, конечно, их многовато развелось писателей-то, а всё же...
Обнимаю тебя. Кланяюсь. Виктор Петрович
5 декабря 2000 г.
Красноярск
(А.Ф.Гремицкой)
Дорогая Ася!
Ну, прежде всего тебя, Мишу всех твоих деток, больших и малых, поздравляю с Новым годом, прежде всего желаю чтобы никто не болел и не кашлял. И ты чтоб могла приехать на четвёртые наши чтения, осталось-то всего ничего, каких-то года полтора.
Конечно же, зять твой знал, чем меня взять, посылая свои вопросы вместе с твоим письмом. Я же не могу тебе отказать. Писать и говорить о России сейчас очень трудно. Прежде всего встает во весь рост вопрос, а есть ли она, наша матушка-Россия? Может, мы и не заметили, как Родина наша ушла из-под наших ног и мы в какой-то огромной воде, называемой океаном жизни, болтаемся на одинокой льдине, гадая, когда она развалится и потонем мы все, иль нас всё же прибьёт к какому-то обитаемому берегу. Всё дурное и тёмное, что скрывалось под тёплой шубой так называемого мира земного, прихлынуло к нам, и мы всё это дерьмо заглотили из любопытства и недоразвитости своей духовной — деревню захлестнуло пьянство, города, в том числе и провинциальные — наркомания. СПИД, туберкулёз и полное нежелание этому сопротивляться, спасать себя и страну трудом и радением. Непросто мне будет написать в «Россию», время нужно. Отписаться, отговориться, как многие сейчас делают, это бы зело просто, да с годами приходит уважение не только к слову, тобой изреченному, но и к собственной персоне. На старости лет критически озираешь свой путь и то, что нагородил в словесах, часто безответственно, на ходу, лишь бы отвязаться, отбрехаться.
Все мои новые рассказы идут в первых номерах «Нового мира», «Знамени», «Москвы», а я так разошёлся, что написал ещё один и на подходе второй, да и «затеей» не оставляю, мучаю Марью, которая стучит на машинке, как дятел, чего стучит, напишет тебе и сама.
А я вас всех обнимаю, целую и люблю. Преданно ваш Виктор Петрович
9 декабря 2000 г.
Красноярск
(А.М.Борщаговскому)
Александр Михайлович, здравствуйте!
С Новым вас наступающим годом! Здоровья! Ладу и складу в жизни, да чтобы вокруг просветлело хоть немного.
Повод писать вам возник у меня после прочтения статьи о фильме вашего зятя [фильм Алексея Германа «Хрусталёв, машину!» — Сост.]. Сам я фильм не видел, болел в то время, когда он у нас прокатывался, но прочёл о нём много и в основном чепухи. Но вот наша провинциальная бабёнка написала как мне кажется толково, хотя папу Юрия и зря припутала. Многие из нас были соцреалистскими сычами, он хоть талантливым был и то слава Богу.
С болью и кровью отдирается от нас и из нас так называемый советский человек, а как с болью достаётся это мне, увидите в новых рассказах, которые я напечатал после тяжёлого инфаркта, приучаясь почти заново к столу. Идут они в первых номерах «Нового мира». «Знамени» и «Москвы».
А как вы живёте-можете?
Кланяемся дружно я и Марья Семёновна, ей стукнуло 80 лет и 55 лет нашей совместной жизни, сдала она сильно, да и мне особо хвалиться нечем. Обнимаю, В. Астафьев
22 декабря 2000 г.
Красноярск
(семье Сбитневых)
Майя и Юра, приветствую Вас и поздравляю с Новым годом, желаю самого главного — доброго здоровья.
Письмо от тебя, Юра, пришло, когда был в санатории, в местном, далеко уж не рискую ездить, и у том санаторьи прихватило меня здорово, хотя никаких внешних причин к этому не было. Спиртное я уже давно не принимаю, за едой заставляет следить диабет, при котором одни становятся лучинкою, других, в том числе и меня, несёт в толщину, От этого и одышка, и все последствия. Да что о здоровье говорить в моём-то возрасте, маленько раньше надо было его беречь. А ещё в вологодских болотах по пояс в ледяной воде таскался на тока и, что есть колдун, добыл двух глухарей и обоих вечером на подлёте. Опытный же охотник, стрелок — на моё горе, ни хрена не добыл, хотя и стрелял наутро, но попал в птицу плохо, и она улетела от него в глубь болот.
