Петр Гутиков - Петля безопасности: хроника автомобильных катастроф

Бразилец Айртон де Сильва Сенна шел к своей славе едва ли не с самого рождения (родился в 1960 году). И это отнюдь не пустые слова. Его отец был крупным землевладельцем и преуспевающим торговцем автомобилями. Будучи первенцем, мальчик мгновенно завоевал отцовское внимание. Вероятно, что уже в первые годы жизни Айртона его отцу пришла в голову мысль о необходимости приобщать сына к автогонкам. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в свои четыре года малыш был усажен за руль карта. Каково? Вспомните себя в четырехлетнем возрасте. Что вы тогда осваивали? Трехколесный велосипед? А младший де Сильва уже носился на простейшем гоночном автомобиле с мотором в 1 лошадиную силу. Также отец приказал построить прямо на семейной ферме картодром, чтобы гонки для мальчика стали чем-то само собой разумеющимся. Проча сыну великое будущее в автоспорте, старший де Сильва закрепил за мальчиком и гоночного менеджера. Отец не ошибся.

В тринадцать лет Айртон впервые принял участие в соревнованиях по картингу. В семнадцать лет он стал победителем чемпионата Южной Америки по картингу и принял участие в чемпионате мира, где в семи гонках занимал вторые места. В двадцать один год он отправился покорять Европу, которая считалась Меккой для автогонщиков, и стал побеждать на чемпионатах разного уровня — «Формула-Форд 1600», «Формула-Форд 2000», «Формула-3». В то время он начал выступать под девичьей фамилией матери, т. к. фамилия де Сильва слишком распространена в Бразилии и существовала вероятность путаницы. С сезона-1984 началась его успешная карьера в чемпионате «Формула-1». Как гонщик, Сенна выступал за команды «Тоулмен», «Лотус», «Макларен». В 1994 году он перешел в команду «Уильямс», став участником которой вскоре погиб.

Говорят, что Гран-при Сан-Марино 1994 года не задался с самого начала. Кто-то видит в этом злой рок или трагическое стечение обстоятельств. Кто-то верит результатам следствия и считает виновным руководство команды «Уильямс». Кто-то полагает, что «черный уик-энд» стал результатом спланированной диверсии. Что же произошло в Имоле на самом деле? Почему именитый пилот, прозванный «Человеком дождя» за гоночное мастерство в условиях слякотной погоды, не сумел спастись?

Итак, 29 апреля 1994 года. Земляк и негласно протеже Сенны Рубенс Баррикелло совершал тренировочный заезд. Его болид «Джордан» при повороте задел обочину и на скорости 225 километров в час в буквальном смысле взлетел в воздух. Автомобиль пробил вершину барьера, сооруженного из шин. Еще в полете гонщик потерял сознание. Его «Джордан» совершил немыслимый кульбит, перевернулся еще несколько раз уже после приземления и остановился вверх колесами. Спасатели незамедлительно прибыли к месту крушения. Рубенс был отправлен в больницу. Сенна навестил пострадавшего, несмотря на запрет врачей. После разговора гонщики сделали вывод о необходимости пересматривать стандарты безопасности в «Формуле-1».

30 мая 1994 года в квалификации перед третьим этапом сезона погиб Роланд Ратценбергер. На квалификационном круге пилот совершил ошибку и был вынужден проехать по гравию. По этой причине заднее антикрыло его «Симтэка» получило повреждение. Это не было замечено и каким-то образом исправлено. Автомобиль двигался дальше по гоночной трассе. На скоростной развязке «Вильнев» поврежденное антикрыло оторвалось. В результате этого автомобиль утратил свою прижимную силу и сорвался с трассы. Скорость его движения на тот момент составляла порядка 314 километров в час. И вот на этой бешеной скорости машина врезалась в бетонную стену. Столкновение, правда, не было лобовым, удар пришелся по касательной. Гоночная машина пролетела еще почти сотню метров. Все это время она переворачивалась. Зрелище было ужасным. Зрители оказались повергнутыми в шок. В результате аварии гонщик получил очень тяжелую травму головы. Медики не могли его спасти. Через час после аварии австрийский пилот скончался, так и не придя в сознание.

Атмосфера вокруг чемпионата накалилась. На пресс-конференции, предварявшей заезд, 1 мая Айртон Сенна высказал сомнение в целесообразности дальнейшего проведения соревнований после гибели Ратценбергера. Он заявил, что если бы на то была его воля, то он бы точно отменил гонку. «Здесь нет трусов, все знают, за что получают деньги. Но одно дело — просто рисковать, а другое — идти на верную смерть. А у меня очень плохое предчувствие», — сказал он. Эти высказывания породили впоследствии массу кривотолков. Любители видеть во всем мистику утверждали, что гонщик предчувствовал собственную смерть. Но если обойтись без мистической ерунды, то можно предположить кое-что другое. А если Сенне было известно что-то такое, чего не знали остальные? Он мог иметь некие данные о том, что гонку пытаются планомерно сорвать. Вы спросите: почему он не озвучил их? Возможно, у него не было полноценных доказательств. Или же он был объектом шантажа и ничего не говорил, лишь давая смутные намеки. Впрочем, это лишь предположение.

Нужно сказать, что зрительский шок во время аварии — это одно, а последующая реакция спортивной общественности — другое. Они могут находиться на совершенно разных полюсах. Вот и гибель малоизвестного австрийского пилота мало кого всерьез взволновала. В жестоком мире «Формулы-1», где даже партнеры по команде зачастую являются заклятыми врагами, такое отношение было в порядке вещей. И тем более симптоматичным выглядит заявление Сенны, сделанное практически накануне старта. Что-то ведь подвигло его к таким мыслям и их публичному изложению. Что могло так потрясти славолюбивого и в достаточной мере циничного Айртона Сенну? Вопросы без ответа…

А между тем несчастья продолжались. 1 мая уже на старте собственно гонки произошло столкновение автомобилей гонщиков Юрки Ярвилехто и Педро Лами. В результате этого обломки их машин разлетелись в разные стороны, частично обрушившись даже на зрителей. Девять человек, не считая самих пилотов, получили ранения. Во время одного из пит-стопов в ходе гонки загорелась машина Йоса Ферстаппена. Казалось бы, возник еще один повод отменить или хотя бы приостановить гонку и провести тщательное расследование обстоятельств всех аварий уик-энда. Однако на это не пошли. Слишком большие деньги были вложены в чемпионат, чтобы срывать его практически в самом начале.

На трассу была выпущена машина безопасности. Следуя за ней, болиды должны были сбросить скорость. Тем временем с трассы убирали обломки машин Ярвилехто и Лами. За машиной безопасности пилоты ехали вплоть до седьмого круга. Затем ее убрали с трассы, и обычное скоростное движение болидов было восстановлено. На седьмом круге и произошла следующая трагедия, которая затмила собой все печальные происшествия того уик-энда.