Виталий Дмитриевский - Шаляпин в Петербурге-Петрограде

«Дорогой и глубокоуважаемый Николай Андреевич!

Огорчению моему нет конца. Сейчас только что был у меня доктор

(горловой), запретил мне не только петь или читать, но даже разговаривать...

Прошу Вас, дорогой мой Николай Андреевич, не считать этого досадного случая

концом моих пламенных желаний прочитать Вам «Царя Эдипа» и позволить мне

надеяться исполнить это как-нибудь в ближайшем будущем — по возможности».

С огромной благодарностью вспоминал потом Шаляпин музыкальные

вечера среди петербургских музыкантов, которые, по его выражению, сами

творили русскую народную музыку. «Это они добрались до народных корней,

где пот и кровь. Приходилось держаться друг за друга, работать вместе. Дружно

жили поэтому наши старики. Хороший был «коллектив» знаменитых наших

композиторов в Петербурге. Вот такие коллективы я понимаю!.. Встречу с этими

людьми в самом начале моего артистического пути я всегда считал и продолжаю

считать одним из больших подарков мне судьбы».

Талант, творчество, мировоззрение этих великих людей существенно

повлияли на формирование Шаляпина — певца, артиста, гражданина.

ДРУЗЬЯ ШАЛЯПИНА

Осенью 1906 года европейская публика заново открыла для себя русское

искусство, русских людей, русскую жизнь. Знакомство с восточным соседом

было для Европы поистине откровением. В этом году любители искусства

Парижа, а позднее Лондона, Берлина, Монте-Карло и Венеции познакомились с

произведениями русских художников на выставках, организованных С. П.

Дягилевым. Они пробудили еще больший интерес к русской культуре, столь

малоизвестной на Западе. И, почувствовав этот интерес, инициатор

художественных выставок С. П. Дягилев со следующего, 1907 года начал

организовывать в Париже и Лондоне ежегодные выступления русских артистов

— так называемые «Русские сезоны за границей».

Сергей Павлович Дягилев, издатель известного журнала «Мир искусства»,

обладал редким художественным вкусом и недюжинными организаторскими

способностями. К участию в «Русских сезонах» он привлек звезд русского

балета — А. Павлову, Т. Карсавину, М. Фокина, В. Нижинского, дирижеров и

композиторов А. Никита, Н. Римского-Корсакова, А. Глазунова, С. Рахманинова.

Одно из ведущих мест в программах Дягилева принадлежало Шаляпину. Его

участие в спектаклях и концертах помогло европейской публике открыть для

себя творчество Мусоргского, Римского-Корсакова, Бородина. Постановочная

культура «Псковитянки» (опера шла под названием «Иван Грозный»), «Бориса

Годунова», сцен из «Князя Игоря», высокий исполнительский уровень,

ансамблевое единство труппы — все это создавало выступлениям русских

артистов огромный успех.

Сам Дягилев также во многом способствовал известности Шаляпина в

Европе. Именно с 1907 года началась слава Шаляпина-гастролера и его

выступления за границей стали регулярными. Но связи с Россией Шаляпин не

прерывал и по-прежнему довольно часто бывал в Петербурге. Каждое появление

певца в Петербурге было огромным событием для любителей музыки.

Приезжая в Петербург на концерты и спектакли, Шаляпин жил иногда в

одной из гостиниц на Знаменской площади (ныне площадь Восстания), у

Николаевского (ныне Московский) вокзала. Именно сюда пришел проведать

своего друга молодой провинциальный актер Иван Николаевич Перестиани, в

будущем известный кинорежиссер, который подружился с Шаляпиным еще в

пору их совместной жизни в Тифлисе.

В другие свои приезды Шаляпин жил в меблированных комнатах Мухиной,

на углу набережной Мойки и Невского проспекта. В декабре 1905 года здесь

Шаляпин принял репортера «Петербургской газеты» Н. Шебуева, который так

описал жилище великого артиста: «Сравнительно небольшая комната, служащая

и столовой, и приемной, и спальней, — в ней студенческий беспорядок, на столе

— красная лента от венка». Журналист узнал одного из гостей певца —

карикатуриста П. Е. ГЦербова.

Другой репортер — П. Маныч — застал у Шаляпина писателя Александра

Ивановича Куприна. Шаляпин вспоминал эпизоды своей бродячей жизни. П.

Маныч строчил в блокнот, и утром следующего дня рассказ певца о его трудной

юности прочли петербуржцы. Спустя несколько лет впечатление от этого вечера

Куприн описал в своем известном рассказе «Гогольмоголь».

А. И. Куприн и художник П. Е. Щербов жили недалеко от Петербурга, в

Гатчине. Шаляпин часто навещал своих друзей в этом маленьком городке со

старинным парком. Дом Куприна был окружен садом.

Один из петербургских журналистов писал: «Любой извозчик с вокзала

везет вас сюда и на ваш вопрос, знает ли он Куприна, улыбаясь, поясняет:

„Александра Ивановича — как не знать!"» К приезду Шаляпина друзья

собирались в столовой Куприна. Шаляпин рассказывал о своих гастролях, потом

вместе пели, Щербов рисовал остроумные шаржи, шутили, смеялись.

Шаляпин бывал в гостях у Куприна и в Петербурге, в доме №7 на Разъезжей

улице, в небольшом трехэтажном доме вблизи Пяти углов4. «Внизу в первом

этаже помещалась аптека, — вспоминала жена писателя М, К. Куприна-

Иорданская, — во втором этаже редакция (журнала «Мир божий», в котором

постоянно сотрудничал Куприн. — Авт. ), третий этаж занимал владелец аптеки.

Таким образом, вся лестница принадлежала только двум жильцам. В редакции

все были довольны, что соглядатая-швейцара не имеется».

Вместе с Шаляпиным нередко заходил к Куприну и Горький. Друзья любили

Куприна — в его судьбе было немало общего с их судьбами: много

странствовал, переменил массу профессий.

Приехав в Петербург в 1907 году, Шаляпин жил в доме №6/7 на Марсовом

поле. Однажды в душный летний день в гости к певцу зашел дирижер А. Б.

Хессин. Окна квартиры были раскрыты настежь. Шаляпин сидел у рояля,

одетый в шелковый халат и красные сафьяновые туфли с загнутыми вверх

носками. В этих туфлях Шаляпин исполнял партию Мефистофеля в Большом

театре, и они ему так понравились, что он взял их на память и всегда возил с