Иван Попов - Ложь. Записки кулака

Детишки давно проголодались и хотели пить, но мать, отключившись от внешнего мира, не обращала на них никакого внимания. И все же Дарью нельзя было винить в трусости. Животное чувство страха она впитала с молоком матери смальства, постоянно живя в ожидании скандала и побоев. С одной стороны она была труслива, а с другой стороны отличалась крайней жестокостью, полученной в наследство от дебошира отца, в том числе и в отношении своих детей. Зная на своей шкуре характер матери, детишки молчали, ничего от нее не требуя. Вот почему, когда к ним подошел Иван Хохол, все они засверкали глазками, оживились и потянулись к нему словно подсолнухи к солнышку. Одет он был в хороший суконный пиджак, такие же штаны, заправленные в яловые сапоги. Чистая сатиновая рубашка отливала синевой, все на нем было новое, словно он отправлялся не в ссылку, а на свадьбу. В зубах торчала неизменная короткая трубка — носогрейка. Хохол вынул из-за рта трубку, облокотился на грядушку телеги, потрепал Ваню по черным волосам и тихо сказал:

— Здравствуй, Дарья!

— Здравствуй, кум! — так же тихо ответила Дарья, и в ее глазах вспыхнул огонек осмысленности.

— А где Серёга?

— Не знаю, кум!

— Разве он не с вами?

— Нет, я здесь одна!

— А он знает, что вас выселяют?

— Знает. Мишка Жогов прибежал ночью и предупредил, что нас будут выселять, а Серёгу хотят арестовать. Вот он собрался и ушел неизвестно куда!

— Молодец, уж он не пропадет!

— Он-то не пропадет, а что мне делать с этой оравой?

— А тебе, Дарья, было бы легче, если бы его посадили?

— Небось ты, кум, свою семью не бросил? А мой плевать на все хотел! — в сердцах выпалила она и ее глаза зажглись недобрым огоньком. Дарья становилась сама собой. Хохол промолчал, его лицо помрачнело и сделалось серым.

— Между прочим, кума, я здесь один, без семьи. Живут они, вернее жили до этого дня, у свата в Богоявленке. С ними и братуха Николай. Боюсь, как бы их тоже не привезли сюда. Но я прошел весь этот базар и пока никого из них не встретил. Надеюсь, что наш сват не даст их в обиду, ведь как-никак он председатель сельсовета. Я жил там тоже, но вчера, как черт попутал. Говорю своему младшенькому: «Давай, Федька, сходим к себе, авось не все растащили? Может быть, осталась какая-нибудь одежонка, обувка или что-нибудь из продуктов?» И представь себе, кума, почти ничего не тронули. Я ведь знаю, что у всех раскулаченных тащили все, что попадало под руку, а у меня взяли только тулуп, ухват, подушки, да лопаты с вилами. Может быть, побоялись или совесть заговорила в людях. Одним словом, в один мешок мы собрали барахло, а в другой уложили продукты. Прихватили даже топор, ложки, миски и брусок точильный. Нагрузились мы, мимоходом ведро захватили, вышли на крыльцо, а около него стоят два милиционера и Гришка Казак. И тут меня взяла такая злость, что я был готов убить его, и я бы сделал это, не будь со мной Федьки. А он стоит внизу, скалит свои лошадиные зубы и так с насмешкой говорит: «Что, Хохол, не думал встретить?». Одним словом подхватили нас под белые руки, и повели. Хорошо, узлы не отобрали. Не успели завернуть за угол, как к нам подкатила подвода, видно кто-то видал нас и донес, иначе, откуда Гришке было знать, что мы пошли домой, и кто прислал подводу? Вот так-то, Дарья!

— А вас кто привез?

— Да Мишка Жогов!

— А где же он?

— Кто его знает, небось опять крутится возле начальства!

— Значит, Мишка! Так, ну ладно! — Хохол на минутку задумался, постучал пальцами по грядушке телеги, повернулся, собрался уходить, но раздумал и, обернувшись к Дарье, сказал:

— А ты, кума, не распускай слюни, держи себя в руках! Ты женщина молодая, сильная и не тебе бояться трудностей. Наша жизнь на этом не кончилась. Правда она будет иной, но это жизнь и нужно за нее держаться, хотя бы ради своих детей, а их у тебя четверо. Теперь ты для них и кормилица, и хранительница и опора. Раскиснешь, опустишься, не соберешься с силами, считай, что дети твои пропадут и грех за них ляжет на тебя. Куда бы нас ни сослали, там тоже живут люди, которые сделаны из того же теста, что и мы с тобой, а может быть и из худшего. А теперь я переберусь к вам, и будем держаться друг около друга. Трудно сказать, как все дальше обернется!

Хохол резко повернулся и твердо, высоко неся голову, зашагал между телегами. Возвратился он довольно быстро, неся под мышкой большой мешок, набитый чем-то под самую завязку. За ним, неся на спине довольно увесистый оклунок, шагал его сын Федька, подросток лет шестнадцати, худощавый, нескладный, с длинной шеей на узких плечах. В отличие от отца он был светловолос, белолиц, с большими серыми глазами, излучавшими застенчивость. Они бросили свою ношу в телегу и Хохол, развязав свой мешок, достал ведро и зашагал к путям. Принеся воду, он заставил всех детей умыться, вымыть руки, слив им воду из кружки, и пригласил к обеду. Из оклунка достал довольно увесистый шмат сала, соленые огурцы, квашеную капусту, целый каравай хлеба. Нарезал сало ножом на ломтики и предложил отведать, что бог послал. С едой дети управились довольно быстро и посмотрели на Хохла.

— Вижу, что не наелись, да оно и не хитро! Ладно, давайте посмотрим, что у вас в корзинках. Ого, да тут целое богатство!

Он достал из корзины лепешки, приготовленные бабушкой Варей, и вручил каждому по одной. Потом дал всем по два яйца и предложил попить холодной воды. Выждав, когда дети управились и с этим, Хохол посмотрел на них и, сделавшись серьезным, сказал:

— Вы все должны понимать, что нас выгнали из села, отобрали дома, скотину и даже еду. Мы здесь сидим целый день, никто нас не собирается кормить и дальше будет то же самое. А у нас нет с собой ни погреба, ни коровы, ни кур. Нет печки, в которой всегда можно было найти, что покушать, а поэтому подтяните животы и терпите. Самое большое, на что мы можем рассчитывать — это немножко перекусить раза два в день, а в худшем случае — один, да еще и за это должны бога благодарить. Не вздумайте тайком брать еду, так как оставите без еды других, и они могут умереть. Вы же не хотите, чтобы кто-нибудь из нас умер? Кормить вас буду только я и если кому-нибудь очень захочется есть, то терпите, не нойте и ждите моего разрешения. Хотя еды и будет мало, но мы всё равно останемся живы, а это сейчас — самое главное. А теперь слазьте с телеги, походите вокруг, побегайте, поищите друзей и подружек, поговорите с ними, поиграйте, но не сидите словно пришибленные. Вы дети, и ведите себя по-детски!

Хохлу не пришлось долго их уговаривать. Все тут же спрыгнули с телеги и разбежались по лагерю. Девчата свернули к сортиру, приютившемуся в стороне от вокзала. Это было убогое покосившееся строение, сбитое из горбыля. До самого обеда возле него теснилась огромная толпа людей обоего пола. Ване хотелось найти дедушку Егора и особенно дядю Яшу, которого он очень любил, но поискав и не найдя их, пошел назад к своей телеге. Когда он проходил мимо телеги дяди Никиты, тот его остановил и спросил: