Николай Афанасьев - Фронт без тыла (Записки партизанского командира)

...Почему это произошло, сказать теперь уже невозможно- то ли атака самолетов оказалась удачнее всяких расчетов, то ли появились какие-то другие причины,- но совершенно неожиданно для нас гитлеровцы сразу же без боя стали отходить к деревне Черная. И это спутало все карты.

Отряд Медведева, разделившись на две группы, еще только выходил к месту засады, но задача перед ним была поставлена, и Медведев с ходу рассредоточенными силами атаковал. К этому времени началась сильнейшая пурга: налетел мощный северо-восточный ветер, в воздухе носились мириады снежинок, не только скрывших от глаз все окружающее, но даже затруднявших дыхание. Управлять боем в этих условиях как одной, так и другой стороне стало невероятно трудно. Однако главный расчет партизан - неожиданный удар с заранее выбранной позиции - был сорван, и поэтому, как всегда бывало в таких случаях, атака превратилась постепенно в неравный бой, успех которого определялся, конечно же, превосходством регулярной воинской части над подразделением партизан.

Я писал уже о том, что партизанская война имеет свои законы. Предполагать, что наши отряды могли вести открытый бой "на равных" с регулярными гитлеровскими частями, наивно: они, как правило, превосходили нас и в численности, и в вооружении, о технике же и говорить не приходится. И поэтому наш успех почти всегда зависел от внезапности, умения навязать обязательно скоротечный бой на наиболее выгодных для нас участках местности, умения маневрировать и наносить удары с самых неожиданных направлений и в самое выгодное для нас время. Позиционный же бой редко бывал для партизан успешным. Отряд Медведева силами обстоятельств был втянут именно в такую схватку.

Атака партизан нанесла противнику серьезный урон, и все же инициатива была гитлеровцами через некоторое время перехвачена. Неся тяжелые потери, обе группы отступили, скрывшись в снежной пелене. Медведев был ранен в грудь, но, несмотря на это, собрал отряд в один кулак и повел своих людей в новую атаку.

Он погиб в этом бою. Еще одна пуля настигла его, и отряд лишился командира. А вслед за ним был убит его боевой друг - комиссар отряда Таптиков. Начальник штаба отряда Сорокопут был тяжело ранен...

А тем временем третий отряд, ничего еще не зная о неожиданном отходе немцев из Белебелки, в сплошном месиве пурги пробивался на лыжах в Заболотно.

Опасаясь за успех перехода, я решил идти с отрядом сам, и Скородумов не возражал. Выигрывая время, шли без дороги, напрямик. При этом ни о каком проводнике из местных жителей не могло быть и речи - ночь и пурга позволяли видеть только метров на десять вокруг, и довериться можно было лишь компасу.

Вот условия стоявшей перед нами задачи: видимость почти нулевая, длина пути - 8 километров, и пройти их надо по идеальной прямой, поскольку деревня Заболотно вытянута едва ли на две сотни метров, а окажись мы от нее вправо или влево хотя бы на 100 метров - обязательно пройдем мимо и даже не заметим. А дальше, судя по карте, на много километров нет ни деревень, ни дорог, ни других ориентиров, выйдя на которые, можно было бы понять свою ошибку.

Всякий, кому приходилось иметь дело с компасом, знает, что на практике обходиться с ним далеко не так просто, как в теории. Тем более, когда видимость не позволяет "зацепиться" за наземные ориентиры по пути. Даже опытный человек хоть немного, но отклоняется от выбранного курса то вправо, то влево. Он исправляет, конечно, ошибку, выходит на заданное направление вновь и вновь. Но путь при этом очень легко может после серии таких исправлений хоть и сохранить общее верное направление, но тем не менее значительно отклониться от цели и пройти в конце концов мимо нее. Вот этого я как раз больше всего и опасался той ночью.

Еще до выхода из Великого Села я тщательно определил азимут нашего движения, а когда мы тронулись в путь, внимательно следил за направлением по компасу. Вскоре я убедился, что с задачей выдержать курс в допустимых пределах головная группа не справляется, и взял эту обязанность на себя.

Выглядело наше движение теперь так. Два-три человека шли впереди меня, проминая лыжню. Они подчинялись моим командам: "правее", "левее", "так держать"... А сам я, взяв лыжные палки в правую руку и положив компас на рукавицу левой, почти не отрывал глаз от магнитной стрелки, стараясь выдержать линию пути максимально прямой. Я считал про себя шаги, определяя пройденный путь, следил за временем.

Все больше и больше уставали люди, все чаще и чаще приходилось устраивать привалы. Тяжелее всего, приходилось, конечно, головной группе, проминавшей лыжню. Я и сам, в прошлом преподаватель физического воспитания, специализировавшийся притом именно по лыжам, уже еле стоял на ногах от усталости. Впрочем, о ней думать было некогда: больше занимала мысль о том, сумею ли вывести отряд точно в Заболотно, не промахнусь ли.

Наконец очередной привал. Судя по времени и пройденному расстоянию, мы где-то неподалеку от цели. Но видимость по-прежнему отвратительна и за воем пурги услышать что-либо тоже невозможно. Высылаю вперед разведку.

Всем и всегда приятно вспоминать безукоризненно выполненное дело: не исключение здесь и я. Когда разведчики вернулись, они доложили, что находимся мы примерно в 150 метрах от Заболотно, причем почти напротив середины деревни...

* * *

Пурга с рассветом совершенно прекратилась. Постепенно ушли низкие свинцовые тучи, выглянуло солнце. Ночью за шумом пурги мы не слышали боя, который вел отряд Медведева, теперь же через связных узнали о его судьбе: сдерживая отступавших из Белебелки гитлеровцев, он понес страшные потери-в живых остались единицы.

Трудно было в это поверить. Трудно было смириться с гибелью десятков людей, с гибелью Медведева, Таптикова. Оба они были отличными командирами, и, пожалуй, за всю войну не встречал я ни до них, ни после такого редкостного сочетания командира и комиссара. Они были не просто боевые товарищи - они дружили: крепко, по-настоящему, помогали друг другу во всем, каждый мог положиться на другого, быть уверенным в кем, как в самом себе. И когда погиб Медведев, Таптиков возглавил руководство боем, сам вел людей в атаки, пока пуля не нашла и его...

...8 и 9 марта продолжались бои, хотя главная задача была решена сразу: райцентр захвачен. Потери как с одной, так и с другой стороны были большими, но нам досталась победа, и она уменьшала боль утрат. К тому же всякий воевавший знает, что наступательный бой всегда связан с потерями большими, чем оборонительный.

В Ленинградском партархиве хранится политдонесение нашего комиссара:

"...бойцы и командиры вели себя мужественно при выполнении боевого приказа о занятии пункта Белебелка, что и было выполнено совместно с частями РККА. Противник из Белебедки был выбит и преследовался нашим полком совместно с батальоном РККА... Захвачены трофеи нашим полком: 41 ящик артснарядов, один продуктовый склад, патроны 10 тысяч штук к автоматам и винтовкам, 95 концов бикфордова шнура, гранат 50 штук, пулеметных лент с патронами 11 штук, винтовок 13, автоматов 2, 1 пистолет, лыж 62 пары и другое мелкое имущество..."{20}