Дмитрий Лоза - Танкист на «иномарке». Победили Германию, разбили Японию

Важные вопросы были решены и на плацдарме – порядок переправы подразделений по мосту; пропуск танков через боевые порядки наших обороняющихся войск. Особое внимание было уделено проблеме ориентирования в ночном наступлении. По прогнозу обещали очень плохую погоду… С Тройского плацдарма был определен азимут, который был доведен до командиров танков и отделений автоматчиков. Величину угла направления движения было приказано записать: танкистам – на внутренней стороне башни «Шерманов»; артиллеристам – на щитах полевых и зенитных орудий; десантникам – на прикладах автоматов. Проведенная работа по подготовке наступления позволила подразделениям бригады без задержек выйти в Каменицы, а в последующем – в основном успешно выполнить поставленную непростую задачу…

Я, заместитель командира первого танкового батальона, был назначен старшим передового отряда, в состав которого входила танковая рота, два взвода десантников и батарея крупнокалиберных зенитных пулеметов на колесно-гусеничных американских бронетранспортерах. Отряд получил приказ прорвать оборону противника на узком участке и, быстро продвигаясь в глубину расположения неприятеля, вести бригаду в указанном направлении. Представьте, что мы должны были это сделать ночью, в метель по незнакомой местности!

Стрелки часов приближались к двум часам ночи 7 января. Командир бригады прибыл в первый танковый батальон, собрал офицеров, провел короткое совещание, доведя до нас последние данные обстановки и выразив твердую уверенность в успешном выполнении задачи в сложных метеоусловиях.

Метет метель. Снег и холодный порывистый ветер загнали гитлеровцев в землянки и глубокие окопы. «Эмча», выкрашенные в белый цвет, хорошо сливаясь с таким же окружающим фоном, были едва различимы в снежной густой круговерти.

В 3 часа ночи Николай Михно скомандовал отряду: «200» («Начало»). Танки, тихо рокоча моторами, двинулись к переднему краю. Саперы провели нас через проделанные проходы в наших минных полях. Точно направили в «коридорчик», подготовленный в неприятельских взрывных заграждениях. Дистанции между танками 20–25 метров. При таком порядке следования каждый «Шерман» может вести огонь только в одну сторону – под углом вправо или влево; лишь первая машина имела полный сектор фронтального обстрела. Молчала наша артиллерия, готовая в любой момент открыть огонь.

Колонна передового отряда на узком участке фронта смяла неприятеля на первой позиции, а за ним и главные силы бригады, имея такое же походное построение, ворвались в расположение противника. Пушечно-пулеметный огонь «Эмча» дополнялся автоматными очередями десантников. Удар отряда, а затем и основных сил бригады глубокой ночью в такую погоду оказался полной неожиданностью для противника. Сопротивления на переднем крае и в ближайшей глубине обороны практически не было. Теперь главное, не задерживаясь, стремительно прорываться к последующим узлам сопротивления. Тороплю отряд: «Скорость, скорость!» Надо максимально использовать неожиданность нападения и плохую погоду и, конечно, выдержать правильность заданного курса. В отряде – три навигационных прибора. Я и еще два командира танков в голове и хвосте колонны следим за азимутом. Такое дублирование было необходимо не только для контроля, но и на случай выхода из строя одной из машин, имеющих гирокомпас.

Снегопад кончился. Как хорошо, что это изменение погоды застало нас в глубине обороны, а не на переднем крае. Здесь плотность сил и средств у противника меньшая… Всматриваюсь в темноту. Впереди, чуть правее, вижу свет: «Атаковать с ходу! Не позволять неприятелю опомниться!» Гусеницы головных «Шерманов» вздымают белесый вихрь. Легкие пушинки только что выпавшего снега плотной пеленой покрывают приборы наблюдения и прицеливания, заставляя нас часто их протирать…

Выскочили к кирпичному заводу, возле которого располагалась огневая позиция вражеской артиллерии. Расстреляв гитлеровцев из пушек и пулеметов, передовой отряд устремился дальше. За нами, в полутора километрах сзади, главные силы бригады. Пока отряду не удается оторваться от них. Снова требую: «Увеличить скорость!» Дизеля работают на полную мощность… Со стороны населенного пункта Бела ударила артиллерия. Над нами повисло несколько «люстр». И сразу фонтаны земли, перемешанной со снегом, встали перед «Шерманами» – противник поставил заградительный огонь, пытаясь перекрыть путь для дальнейшего движения. Идти в лобовую атаку – значит лезть на рожон, нести неоправданные потери. Принимаю решение обойти кирпичный завод с юго-востока и навалиться на неприятельские пушки в поселке Бела с фланга. Маневрируя по заснеженному полю и перелеску, «Шермана» выходят несколько южнее Белы. Сильные порывы ветра не могут заглушить шума танковых моторов, и это позволяет гитлеровцам ориентировочно определить район нашего нахождения и выпустить туда несколько осветительных снарядов. Хотя белый камуфляж танков существенно скрадывал их на заснеженном поле, все же нас заметили. Огонь с каждой минутой усиливался. Один из «Шерманов», словно наткнувшись на какое-то невидимое препятствие, остановился и сразу окутался густым черным дымом. Порывы ветра швыряли его в разные стороны. Временами он отрывался от моторного отделения, но новые клубы дыма ползли и ползли из машины…

Огромные султаны разрывов тяжелых артиллерийских снарядов кромсали поле то справа от нас, то слева. Спасение танков – в быстрейшем сближении с неприятелем и увеличении интервалов между атакующими машинами. Приказываю: «Увеличить скорость! Рассредоточиться!..» Ревут моторы. Мы, наконец, вырываемся из освещенной площади. Темнота поглощает «Эмча». Очередная серия разрывов вражеских снарядов остается позади. «Шермана» рассыпались по заснеженной целине. Спешившиеся автоматчики бегут, пригнувшись, за танками. При близких разрывах снарядов плашмя падают в снег и тут же, вскочив, догоняют ушедшие танки. Экипажи ведут беглый огонь с ходу по площадям, сковывая действия артиллерийской прислуги. Уже совсем рядом позиции артиллерии противника. От прямого попадания снаряда загорелся танк гвардии старшего лейтенанта Михаила Кибарева. Рвущееся на ветру пламя полыхает позади башни. Рядом запасные баки с горючим, которые следовало бы сбросить перед атакой, но мы прорываемся в тыл противника и поэтому вынуждены отступить от строгих требований инструкции… Заряжающий Михаил Парфенов выбирается наверх и куском брезента, обжигая руки, гасит огонь. А командир орудия гвардии сержант Насибулин продолжает стрелять из пушки. Снаряды в казенник кидает командир танка.