Дыбенко - Иван Матвеевич Жигалов
Помог большевикам возникший как раз в это время конфликт между Центрофлотом и Временным правительством. Повод для конфликта был пустяковый: Центрофлот занял в Адмиралтействе свободную комнату, морской министр Вердеревский пожаловался Керенскому, тот взбесился, взял да и распустил выборную организацию моряков. Этим антидемократическим актом и воспользовались флотские большевики.
— Конечно, нас не устраивает соглашательский Центрофлот, — сказал на заседании подготовительной комиссии Дыбенко. — Уверен — съезд потребует его переизбрания. Но сегодня мы будем выступать в самой резкой форме против диктаторских замашек Керенского, всего Временного правительства, против нового наступления контрреволюции на наши демократические права.
Поддержал моряков и Антонов-Овсеенко, недавно вернувшийся из «Крестов». Он рекомендовал действовать смело, по-революционному.
19 сентября на «Полярной звезде» было многолюдно, шумно. На пленарное расширенное заседание Центробалта прибыли представители с 80 боевых кораблей и в полном составе матросская фракция Гельсингфорсского Совета. Собравшиеся тепло приветствовали вернувшегося из тюрьмы Дыбенко и единодушно избрали его председателем заседания.
Слушая гневные слова ораторов, Дыбенко еще раз убедился: «Нет, не остыл революционный накал балтийцев. Моряки сейчас защищают не соглашательский Центрофлот, а свои революционные завоевания». Выступил и Дыбенко.
— Никогда наши отношения с Керенским не улучшатся, — твердо сказал он. Раздались одобрительные возгласы: «Правильно!», «Долой Керенского!» — Действия правительства мы считаем контрреволюционными. Предлагаю следующий проект резолюции: «Считать роспуск нашей выборной организации Центрофлота незаконным и недопустимым…Пленарное заседание заявляет, что больше распоряжений Временного правительства не исполняет и власти его не признает…» Права же своих организаций мы будем отстаивать всеми имеющимися у нас средствами…
Резолюцию приняли… Это был открытий разрыв революционного Балтийского флота с правительством Керенского.
Дыбенко продолжил:
— Впредь только на таком языке мы будем разговаривать с Временным правительством. — После паузы сообщил: — Мы пригласили начальника штаба гражданина Зеленого, чтобы от имени пленарного заседания заявить: все оперативные боевые приказания командующего флотом будут исполняться беспрекословно.
Заявление это Дыбенко сделал по совету Антонова-Овсеенко. «Офицерство и черносотенные газеты, — говорил он, — клевещут на матросов, мол, они не хотят выходить в море, все время митингуют. Дайте отпор клеветникам».
С заседания Дыбенко поспешил к Антонову-Овсеенко, чтобы рассказать о принятом решении. Владимир Александрович с радостью заявил:
— Балтийцы зажгли костер, теперь будут подбрасывать горючее, чтобы ярче пылал. Сердечно поздравляю, Павел Ефимович, с хорошим началом.
Областной комитет армии, флота и рабочих Финляндии и Гельсингфорсский Совет присоединились к позиции Центробалта. 20 сентября областной комитет заявил, что до создания революционной власти в стране он берет в свои руки контроль над всеми правительственными учреждениями и войсками Финляндии.
На призыв к открытому неповиновению правительству откликнулись матросы, солдаты, рабочие Кронштадта, Выборга, Ревеля…
Представитель ЦК, секретарь Гельсингфорсского комитета партии Аптонов-Овсеенко и Дыбенко действовали дружно, согласованно.
Владимир Александрович часто выступал на боевых кораблях. В одном из писем в ЦК он сообщал, что его приглашают на лекции в недавнем прошлом отсталые команды судов: «Олег», «Богатырь», «Адмирал Макаров», «Рюрик»… Даже на дредноут «Полтава», куда раньше большевиков вообще пе допускали.
— Окрепло наше влияние на базах Ревеля, Або-Оланд, Моонзунде, где прежде побеждали эсеры и меньшевики. Авторитет соглашательских партий подорван, — говорил Антонов. — Недавно я посетил крейсера «Диана» и «Россия». Оба корабля можно считать большевистскими. Особое внимание, Павел Ефимович, обратите на демократически настроенных офицеров. Надо привлекать их на сторону революции. Очень понравился мне капитан 1-го ранга Модест Васильевич Иванов, командир «Дианы». На митинге он заявил: «Никогда я, русский офицер, не окажусь с теми, кто против народа».
— У Иванова есть нечто общее с адмиралом Максимовым, — сказал Дыбенко. — Керенский избавился от «адмирала революции», отправил его в отставку. Большевики Центробалта потребовали вернуть Максимова на флот, но соглашательское большинство не поддержало. Кроме Иванова и Максимова, к прогрессивным офицерам можно отнести Ружека, Альтфатера и некоторых других. Присматриваюсь к начальнику штаба Зеленому, думаю, настанет время, и он пойдет за нами.
Говорили о беседе морского министра, опубликованной в «Рабочей газете» 9 сентября 1917 года.
— Вердеревский заявил: «В ставке я убедился, что прикомандированный к штабу верховного главнокомандующего адмирал Максимов и другие офицеры совершенно непричастны к корниловскому заговору», — говорил Владимир Александрович.
— Иначе не мог поступить «адмирал революции», — заявил Дыбенко.
Обсудили ход подготовки к флотскому съезду, до открытия которого остались считанные дни.
Антонов-Овсеенко напомнил, что Центральный Комитет рекомендует создать институт комиссаров на кораблях.
На 2-й съезд представителей Балтийского флота прибыл 121 делегат — преобладали большевики и им сочувствующие. Самая многочисленная группа расположилась на верхней палубе в носовой части «Полярной звезды». Моряк-красавец весело рассказывал, как он вырвался на свободу. Это был Анатолий Железняков, анархист, поддерживавший большевиков. Суд Временного правительства в июне 1917 года приговорил его к 14 годам каторжных работ. Железняков бежал из пересыльной тюрьмы и под фамилией Викторского пробрался в Кронштадт. Матросы избрали его своим делегатом на съезд.
На палубе появились Антонов-Овсеенко, Дыбенко, Аверичкин, Ховрин, члены подготовительной комиссии. Они приветствовали многолюдную демонстрацию моряков в поддержку съезда. Демонстранты шли по набережной близ «Полярной звезды» в Брунспарку.
Подняв над головой бескозырку, Дыбенко громко говорил:
— Мы собрались на свой флотский съезд не для улаживания бывших раздоров и споров, а чтобы спаять всех нас воедино, сковать единой волей и вести на борьбу, на баррикады.
По рядам демонстрантов разносится многоголосое «ура!».
Съезд открылся 25 сентября. В кратком вступительном слове Дыбенко призвал делегатов к сплочению, дружной работе, единству; сообщил, что на съезде присутствует представитель Центрального Комитета большевиков, секретарь Гельсингфорсского комитета партии товарищ Антонов-Овсеенко, недавно освобожденный из тюрьмы.
Выборы президиума прошли организованно, ни одна делегация не стремилась «протащить своих», как это было на прошлом съезде.
Дыбенко предоставил слово матросу учебного судна «Аргунь» Алексею Баранову. Он рассказал о так называемом Демократическом совещании, назвав его сборищем контрреволюционных сил, решивших покончить с революцией, Советами, армейскими и флотскими выборными организациями. Делегаты поддержали оратора выкриком «Долой временщиков!».
Взволнованно говорил Анатолий Железняков:
— Демократическое совещание — это новая уловка остановить волнующуюся массу пролетариата, готового смести не только Временное правительство, но все то, что угнетало его веками… Вы просили мира, а вам дали наступление, унесшее несколько десятков тысяч жизней рабочих и крестьян. Только мы сами активной борьбой можем покончить с этой кошмарной бойней.
Все выступавшие говорили резко, требовали с оружием в руках обрушиться на ненавистное буржуазное Временное правительство. Это настроение отразила и резолюция. В ней говорилось: съезд предлагает Петроградскому Совету взять на себя инициативу созыва Всероссийского съезда Советов, который и должен взять власть в свои руки. «Безответственному же министерству и выделенному из искусственно подтасованного демократического совещания предпарламенту, отвергшему защиту интересов обездоленных классов, доверия и поддержки от
