Федор Раззаков - Дин Рид: трагедия красного ковбоя

Отмечалось, что с тех пор как Дин Рид уехал из Америки и перебрался жить в ГДР, он стал настоящей находкой для органов пропаганды социалистических стран. На его примере людям из соцлагеря в течение двух десятилетий показывали, что «свободный мир» не так заманчив и красив, как его расписывают западные идеологи, если из него бегут такие люди, как Дин Рид. И вдруг в середине 80-х, когда под руководством КПСС соцлагерь предпринял попытку придать социализму более человеческое лицо, один из самых известных пропагандистов этого строя решился на возвращение на родину. Это, во-первых, больно било по имиджу социализма, а во-вторых, таило в себе определенную опасность, в случае если Дин Рид захотел бы рассказать всю правду о своих годах пребывания в ГДР (а ведь он одно время был на короткой ноге с самим Хонеккером и другими членами восточногерманского Политбюро). А дать гарантию, что он будет молчать, никто не мог. Поэтому, видимо, и было принято решение о его физическом устранении.

Тот самый журналист, который безрезультатно пытался взять интервью у Дина Рида в Западном Берлине – Рассел Миллер, – по горячим следам опубликовал в газете «Санди таймс» статью с весьма характерным названием: «Убийство в Берлине отступника, который изменил свою линию…» В ней он писал:

«Одним из немногочисленных друзей в его родной стране была Дикси Ллойд, женщина-бизнесмен из Денвера, в свое время работавшая менеджером у Дина Рида. Она не верит ни в самоубийство, ни в несчастный случай. Она убеждена, что его убили, потому что он открыто говорил о желании вернуться в США после 14-летнего пребывания на Востоке…»

Чтобы у западного обывателя не было никаких сомнений в убийстве Дина Рида, ему поведали о наемных киллерах, которые якобы долгие годы существовали в структуре «Штази». Утверждалось, что с конца 50-х годов в недрах восточногерманской разведки действовал «убойный» отдел из 623 отлично подготовленных агентов, которые убивали по приказу германского Политбюро неугодных коммунистическому режиму людей, причем не только в ГДР, но и на территориях других государств.

Естественно, едва версия об убийстве Дина Рида стала распространяться по стране со скоростью пожара, официальные власти бросились ее опровергать. Сначала в прессе выступила вдова погибшего Рената Блюме. Она заявила: «Любые предположения о том, что моего мужа убили, – самая отвратительная клевета. Такие домыслы лишь оскорбляют память о Дине, причиняют боль мне и нашему сыну.

Мой муж утонул. Его нашли в озере мертвым. В последнее время у Дина резко ухудшилось здоровье: у него было больное сердце и легкие.

Что касается предположений о том, что он хотел вернуться в США, – и это абсолютная ложь. Ничего подобного Дин Рид делать не собирался. Он жил мыслью о новом фильме…»

Однако западная сторона продолжала гнуть свою линию: Дина убила «Штази». Вскоре в хор этих голосов вплели свои голоса и американские родственники Дина.

17 июня бывшей жене Дина Патрисии позвонили в США и сообщили о том, что он покончил с собой, утопившись в озере. «Я была в ужасе, – вспоминала позднее Патрисия. – Я слишком хорошо его знала – ему были чужды мысли о самоубийстве». (Отметим, что Патрисия хорошо знала Дина только 8 лет (с 1964 по 1971 год), когда была его женой. Потом они виделись крайне редко, разделенные огромным расстоянием. – Ф. Р.)

Сразу после этого сообщения, созвонившись с матерью Дина Рутой Браун, Патрисия принимает решение вместе с нею и дочерью Рамоной вылететь в ГДР.

Когда они прибыли в ГДР, то сразу попросили отвезти их на место, где произошла трагедия. Эту просьбу выполнила Рената Блюме.

Р. Браун вспоминает: «Они сказали, что он ехал очень быстро, и действительно, он всегда ездил быстро, но ему нужно было очень сильно постараться, чтобы попасть в это злосчастное дерево».

Поскольку сомнения в подлинности официальной версии после посещения места трагедии у гостей из Америки продолжали иметь место, они потребовали показать им труп Дина. Но власти отказались это сделать. При этом рассказывали, что он сильно пострадал, что его лицо буквально изъедено рыбами. Но Патрисия и мать Дина упорно настаивали на своем. В конце концов, после трех дней настоятельных просьб, их отвезли в морг. Об этом посещении Патрисия вспоминает следующее:

«В затемненной комнате, через стекло, на расстоянии нескольких метров нам продемонстрировали труп. Когда занавеску отодвинули, я увидела лицо Дина. Это был он, вне всякого сомнения. Я заметила под горлом темный шрам и синяк на лбу. Он не был раздут и не выглядел как утопленник».

24 июня состоялась кремация Дина Рида в одном из крематориев Восточного Берлина (Баумшуленвег). На церемонии присутствовали только близкие родственники покойного и сотрудник «Штази». Когда прощание близилось к завершению, один из его участников – режиссер Уилл Робертс – попросил присутствующих… поаплодировать. «Как каждый артист, Дин любил аплодисменты», – объяснил он свою просьбу.

30 июня прошла траурная церемония в Гонолулу, организованная матерью Дина. 31 июня состоялись похороны праха Дина в Раухфангсвердере, где он прожил последние годы своей жизни.

Между тем советские средства массовой информации довольно скупо откликнулись на смерть Дина Рида: две относительно большие статьи в «Литературной газете» и «Советском экране» и несколько коротких некрологов в остальных. После чего имя Дина Рида надолго (на 7 лет) исчезло из советских СМИ. И это, на первый взгляд, было очень странно, поскольку Дина Рида в СССР знали практически все – он ездил сюда на протяжении 21 года. Более того, власти запретили кому-либо из советских друзей Дина отправиться на его похороны. Однако теперь, по прошествии времени, стало понятно, почему Горбачев и его команда наложили табу на имя Дина Рида. В свете взятого советскими властями курса на сближение с Западом американский борец за мир оказался нежелательным персонажем.

О Дине Риде у нас опять вспомнили в начале 90-х, когда Советского Союза уже не существовало. Однако и эти воспоминания были окрашены в одни тона: антисоветские. В российских СМИ активно пропагандировалась одна версия его ухода из жизни – западная: что он разочаровался в социализме, хотел сбежать на родину, а агенты «Штази» его убили. Когда в сентябре 1990 года в Германии (ГДР тогда уже почила в бозе) были опубликованы выдержки из прощального письма Дина, где он писал: «Моя смерть не должна связываться с политикой», российские издания тоже известили своих граждан об этом письме, но суть его извратили. Рассказав о том, что у Дина возникли проблемы в семье, они присовокупили к этому следующую ремарку: «Моральную травму усугубило разочарование в социализме». Хотя из текста письма следовало диаметрально противоположное.