Романески - Ален Роб-Грийе
3
'…образ… исчез… Все. — Абзац, закрывающийся этими словами (как и три предшествующих ему) — яркий пример всплывания, разворачивания и исчезновения в глубинах текста роб-грийевского фантазма. Роб-Грийе всегда, то иронически, то саркастически, дистанцировался от психоанализа, и фантазм здесь подчеркнуто возникает не в недрах столь дорогого фрейдизму бессознательного, а в лоне обманчиво плоского, как витрина супермаркета, Текста. Хрестоматийный пример подобного текстуального фантазма — гравюра «Поражение под Райхенфельсом» (и битва, и топоним в «Романесках» упоминаются как реально существовавшие, что заставляет вспомнить о критиках, всерьез упрекавших в свое время Роб-Грийе в искажении подлинной истории через этот фиктивный топоним) из романа «В лабиринте» (1959), где автор стирает грань между воссозданием реальности и воссозданием воссозданного — описанием существующего и описанием описанного.
4
Жан Рикарду (род. 1932) — французский критик, писатель, член редколлегии знаменитого журнала «Тэль Кэль». Наиболее интересна его деятельность в качестве теоретика Нового Романа. Его книги (в первую очередь «Проблемы Нового Романа» (1967), «К теории Нового Романа» (1971), «Новый Роман» (1973)) сыграли значительную роль в судьбах этого литературного направления. Однако претензии Рикарду на исключительное право объяснения новых романов (в том числе и самим авторам!) привели в конечном итоге к прекращению его сотрудничества (пиком которого стали коллоквиумы в Серизи (об этом см. ниже)) с новороманистами. В то же время сам Роб-Грийе извлек максимальную пользу из общения с Рикарду.
5
…старый царь Борис… — ироническая контаминация Бориса Годунова из одноименной оперы Мусоргского и двух персонажей первого романа Роб-Грийе «Цареубийца» (1949) — цареубийцы Бориса и царя Жана.
6
… предмету танцевавший на волнах, то опускаясь, то поднимаясь… — Эта сцена с зеркалом очень важна, в том числе и для более правильного понимания заглавия первой романески, которое здесь (как и в самом конце третьего тома) не просто иллюстрируется, но и почти в открытую — что большая редкость у такого любителя двусмысленностей и многозначительных недоговоренностей, как Роб-Грийе, — объясняется. Итак, не «Возвращение зеркала» (что буквально), и не «Возвращающее зеркало» (как в академической «Истории французской литературы. 1945–1990», что ближе к духу подлинника, но все же не передает всей насыщенности краткого и обманчиво простого названия), а нечто вроде «Вновь и вновь всплывающее зеркало».
7
…на похороны в Орнан (о, Курбе!)… — Орнан — родной город Гюстава Курбе (1819–1877), основателя, теоретика и самого скандального представителя реализма в живописи середины XIX в. Его полотнам, в том числе и монументальному антиакадемическому «Похороны в Орнане» (1850), слово «реализм» обязано тем уничижительным оттенком, который в него вкладывали современники. Взгляды Курбе на «реализм» парадоксально перекликаются со многими идеями Роб-Грийе и Нового Романа вообще, который, кстати, нередко называют «новым реализмом».
8
«Молчание моря» (1942) — изданная подпольно повесть Веркора (наст. имя и фам. Жан Брюллер (1902–1991)) о жизни французов в условиях немецкой оккупации. Впервые напечатана в основанном Веркором подпольном издательстве «Минюи», во главе которого в 1948 г. стал Жером Линдон (1925–2001), главный, хотя и не единственный, издатель новороманистов.
9
…иметь пустоты. — Весь последующий фрагмент о «Бесах» можно в духе постмодерновой иронии (одним из создателей которой и был Роб-Грийе, самый ироничный из новороманистов) назвать «Роб-Грийе и пустота». Пустота — зияющая, притягивающая и пугающая — стала композиционным, энергетическим и смысловым центром многих книг Роб-Грийе, да и других новороманистов тоже. Яркие примеры из творчества самого Роб-Грийе: романы «Соглядатай» (1955), «В лабиринте», кинороман «В прошлом году в Мариенбаде» (1961). Пример (один из многих!) из «Романесок»: читатель так и не узнает, что за преступления инкриминируются Коринту и как погибла его жена, хотя это происшествие (несчастный случай? убийство?) многократно упоминается. Лакунарный, синкопированный характер присущ и роб-грийевскому синтаксису, хотя и не имеющему ничего общего с фрагментарностью романтиков, но не менее мощному по воздействию на читателя.
АНЖЕЛИКА, ИЛИ ОЧАРОВАНИЕ
1
…воздушная… прозрачная Ариэль Д. — Речь идет об Ариэль Домбаль (род. 1958), французской певице и актрисе, снимавшейся у Роб-Грийе. Кроме того, Роб-Грийе намекает, видимо, на персонажа шекспировской «Бури», воздушного духа Ариэля.
2
…под именем Кожева… — Кожев (русская фамилия Кожевников) Александр (1902–1968) — французский философ-неогегельянец, «правый марксист», как он сам себя называл. Родился в Москве, но покинул Россию в 1920 г. Профессор Сорбонны (с 1933 г.). Горячими поклонниками его лекций были Батай, Лакан, Кено, молодой Сартр.
3
Клингсор — персонаж оперы Вагнера «Парсифаль» (1882), чародей, бывший рыцарь, проклятый и предавшийся сатане; создал сад, где живут сказочные существа — полуженщины-полуцветы, завлекающие рыцарей Грааля на погибель.
4
…простом капрале по фамилии Симон… — Взаимоотношения новороманистов — отдельная, по-своему увлекательная тема, о некоторых аспектах которой Роб-Грийе в иронической манере и выгодном для себя освещении пишет в «Романесках», что породило нередко раздающиеся в его адрес упреки в самолюбовании и умелой саморекламе. В сюжетной линии «простого капрала по фамилии Симон» использованы отдельные факты из биографии Клода Симона (род. в 1913 г.), в годы Второй мировой (а не Первой, как роб-грийевский персонаж) войны служившего в кавалерии в чине капрала. Травмирующий военный опыт стал главной темой писателя, получившего в 1985 г. — единственным среди новороманистов! — Нобелевскую премию. Упрекая своих товарищей (Бютора, Симона, Дюрас) в смешных человеческих слабостях, Роб-Грийе старательно обходит свою — тщеславие, уязвленное событиями 1985 г. и нашедшее, видимо, успокоение лишь весной 2004 г., когда этот вечный еретик и разрушитель «отживших понятий» был избран во Французскую Академию.
5
Что до мелодии, то… она отмечена… внезапными перерывами… — В связи с этой своеобразной мелодией искушенный читатель, как на то, видимо, и рассчитывает лукавый и насмешливый автор, сразу вспомнит так называемую «песню туземца» из романа Роб-Грийе «Ревность» (1957), ставшую эмблемой творческого метода Роб-Грийе: «Из-за особенного характера подобных мелодий трудно определить, прервалась ли она случайно, например, в связи с работой, которую в то же время делает поющий, или по причине своего естественного завершения. Так же, когда он снова запевает, это происходит с той же резкостью, той же внезапностью, на ноте, которая кажется совершенно неподходящей ни для начала, ни для возобновления песни. Зато в других местах возникает ощущение конца, которое все подтверждает: постепенное затихание, вновь воцарившийся покой, ощущение, что добавить уже нечего, но после ноты, казавшейся последней, идет следующая, без какой бы то ни было связи, с той же непосредственностью,
