Жорес Трофимов - Илья Николаевич Ульянов
…Поездки по губернии… Тяжело было трястись по проселочным дорогам, ночевать в холодных или угарных избах. Илья Николаевич должен был присутствовать на уроках, просматривать ученические тетради, делать разбор занятий или экзаменовать детей, выяснять у учителей наболевшие вопросы и как-то их решать самому или с сельскими властями. Напряженная — с раннего утра и до позднего вечера — работа.
Не общих деклараций, не руководства «вообще» — конкретности, дотошности, скрупулезности требовала должность инспектора народных училищ. Тут ничего нельзя было сделать рывком. Но Илье Николаевичу, с детских лет воспитавшему в себе упорство, терпение, трудолюбие, настойчивость, такая работа представлялась по первой прикидке не тягостной и не угнетающей. И это его обнадеживало и радовало.
Конечно, на должности инспектора нужны были и новые знания, и широкое изучение школьного дела. Особое внимание пришлось уделить методике. Научить учителей вести уроки так, чтобы ученики могли получить максимум знаний за то короткое время, которое проведут они в школе. Годы работы в Симбирске — это годы серьезнейшей методической работы. Илья Николаевич использует свой опыт, опыт лучших учителей, следит за выступлениями известных русских педагогов. Как обучать родному языку, арифметике, чтению, как лучше использовать наглядные пособия, как поставить уроки пения, что петь, как наладить занятия гимнастикой — обо всем этом заботится Илья Николаевич с первых шагов инспекторской деятельности. Для него в просвещении народа, в школьном деле нет второстепенных вопросов.
В 1870 году в Петербурге открылась Всероссийская выставка. Там предполагался школьный отдел, где Илье Николаевичу очень хотелось побывать. Он обратился с прошением к попечителю округа: «Ввиду открытия образцовых училищ в Симбирской губернии я желал бы наглядно ознакомиться с усовершенствованными учебными пособиями с целью применить их к начальным народным училищам, почему и обращаюсь к Вашему Превосходительству с покорнейшею просьбой о разрешении мне отпуска на 29 дней для поездки в Петербург на выставку и, если возможно, о пособии на путевые издержки».
Если возможно…
Ради народных школ, не считаясь с путевыми неудобствами, с денежными издержками, он готов помчаться в далекий Петербург. Его интересует военно-учебный отдел выставки, где, помимо учебных пособий, можно было ознакомиться с моделями школ, образцами школьной мебели, проектами отопления и вентиляции зданий; он надеялся встретиться в столице и с лучшими организаторами школьного дела. Ему это сейчас так необходимо!
Но побывать на выставке не удалось. В апреле поступил ответ из Казани: попечитель округа отказывал в поездке «по неимению средств».
Весна уже пришла на Среднюю Волгу. Жителям Стрелецкой была видна река, на которой началась подвижка льда. На деревьях гомонили грачи, прилетевшие скворцы деловито осматривали пустовавшие зиму жилища. Ожидание тепла, солнечного света, радостных перемен ощущалось всюду.
Был готов первый инспекторский отчет. «Симбирские губернские ведомости» печатали его в трех номерах. В субботу, И апреля, публиковалась первая часть отчета. В пятницу, 10-го, с утра Илья Николаевич отправился в типографию вычитать гранки. К обеду заспешил домой. Там его ждала светлая, облегчающая душу радость — Мария Александровна родила второго сына.
На весенней, обновляющейся, согретой солнцем земле появился еще один человек — Владимир Ильич Ульянов.
Школы для «инородцев»
В Симбирской губернии можно было услышать речь на разных языках. Здесь жили выходцы с Урала, с низовьев Волги. Мордва, чуваши и татары во многих западных и северных уездах составляли большинство. Почти треть населения Симбирской губернии так называемые «инородцы».
Их детей тоже надо учить. Но делать это было еще труднее. Ко многим общим бедам — недостаток денег, школьных зданий, учителей, учебников, пособий — добавлялись и другие.
Илья Николаевич до своего переезда в Симбирск практически не сталкивался с проблемами, как тогда говорили, «инородческого образования». А их имелось немало.
Правительство только в 1870 году разрешило при обучении чувашских, мордовских и татарских детей в начальных школах использовать родной язык, но лишь в роли вспомогательного. Многие «деятели» просвещения считали, что вообще нет смысла тратить средства на обучение тех, кто, как они утверждали, еще не вышел из полудикого состояния. Другие говорили, что единственный способ приобщения «инородцев» к грамоте — учеба в русских школах и только на русском языке. Проблемы возникали и в связи с тем, что у чувашей, скажем, алфавит был создан лишь несколько лет назад, а мордва вообще не имела своей письменности. И в этом кое-кто усматривал даже благо. Министр народного просвещения Д. А. Толстой заявлял:
— Конечной целью образования инородцев, живущих в пределах нашего отечества, бесспорно, должно быть обрусение их и слияние с русским народом.
Эту точку зрения разделяли многие. Руководивший чувашскими школами Казанского округа педагог Н. И. Золотницкий писал, что «отсутствие у чувашей собственной литературы поможет русско-православным деятелям скорее просветить, обучить инородцев…».
Немало «инородцев» проживало в селах, удаленных от Симбирска на сотни верст, отгороженных лесами и непролазными проселками. На русских чиновников там смотрели с недоверием, не ожидали добра от их появления. Это во многом объяснялось той политикой русификации, которую без учета национальных традиций, реального положения непреклонно проводило правительство царской России. Зачастую — и не без оснований — родители видели в школе нечто вроде принудительного и бессмысленного заведения для детей.
Илья Николаевич считал: в разноязычных селах целесообразно открывать единые школы для всех детей. Там же, где большинство населения — националы, следует создавать школы с преподаванием на родном языке, потому что ребятишки сплошь и рядом совсем не понимали русского.
Во время разъездов он старался побывать в мордовских, чувашских, татарских селах: приглядывался к нравам, обычаям, стремился понять дух народа. Не раз убеждался в правоте Владимира Александровича Ауновского, писавшего в своих этнографических очерках о народах Поволжья:
«Мордва наделена от природы хорошими способностями, имеет острую память и довольно удачно судит даже о предметах серьезных. Но до сей поры она малограмотна и груба, хотя и заметна в ней склонность к обучению. В нравственном отношении мордва имеет много хороших качеств. Она миролюбива и склонна к труду…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});