Василий Минаков - Фронт до самого неба

Враг, не считаясь с потерями, стремился пробиться к Новороссийску. 19 августа прорвал фронт у станицы Абинской. Перед авиагруппой была поставлена задача непрерывно бомбардировать и штурмовать скопления противника в пунктах сосредоточения и на рубежах атаки, громить танковые и механизированные колонны на подступах к линии фронта.

В руках гитлеровцев оставались станицы Неберджаевская и Нижне-Баканская, расположенные в двадцати трех километрах от Новороссийска. На земле шли жаркие кровопролитные бои. Полыхали пожарами августовские ночи. Стонала земля от разрывов бомб и скрежета танков.

Черноморские летчики совершали по пять-шесть боевых вылетов в сутки.

В один из этих дней в 36-й авиаполк поступил приказ: уничтожить живую силу и технику противника в районе Неберджаевской и Нижне-Баканской. На выполнение задания вылетела группа во главе со старшим лейтенантом Осиновым.

- Бомбить будем не по ведущему, а индивидуально, - решил командир группы. - Каждый штурман должен самостоятельно вывести самолет на цель. Угол сноса передам по радио, уточните его при подходе к цели.

Через двадцать минут воздух над аэродромом наполнился ревом моторов. Выстроившись, машины направились к цели. Истребителей сопровождения на этот раз не оказалось. К Нижне-Баканской вышли с севера, но в станице противника не обнаружили. Пошли параллельно шоссе. На подходе к развилке дорог на Неберджаевскую и Нижне-Баканскую Никитин заметил колонну автомашин. Фашисты также увидели нас, стали спешно рассредоточиваться, увеличили скорость, спеша укрыться.

- Командир, доложи ведущему и выходи на боевой, - советует Димыч.

Докладываю о своем решении отбомбиться по выступу леса, куда уже втянулась колонна. Старший лейтенант наши действия одобряет, сам ведет остальных к железнодорожной станции Нижне-Баканская, где обнаружен разгружающийся состав с войсками. Звено Андреева направляет бомбить скопление войск на окраине Неберджаевской.

Первые же разрывы наших бомб настигли не успевших рассредоточиться в лесу гитлеровцев. Столбы пламени взмыли в воздух, на опушку стали выскакивать автомашины и серые фигурки гитлеровцев. Следующая серия бомб накрыла опушку. Отходя от цели, увидели, что весь угол леса порос языками пламени, далеко в сторону протянулась полоса черного дыма. Сделав разворот, ухожу из района удара. Теперь можно немного расслабить руки, онемевшие на зажатом на боевом курсе штурвале.

- Порядок, - кивает Димыч.

Действительно, цель выбрали удачно и отбомбились хорошо.

Подлетая к станции, увидели результаты работы группы Осипова. Состав был разбит в щепки, горели станционные постройки, на железнодорожном полотне зияли глубокие воронки.

Звено Андреева отбомбилось по складу боеприпасов. Столб огня и дыма виден был издалека.

На обратном пути выяснилось, что поврежден осколком снаряда мотор одного из самолетов в звене Андреева. Однако все обошлось благополучно. Ведущий уменьшил скорость, и вся группа дотянула до своего аэродрома.

Днем 26 августа наши войска овладели Неберджаевской. Новость мигом облетела весь полк. После стольких неудач маленькая победа приобрела в наших глазах особое значение: может, это начало большого наступления, переломный момент на фронте? Но вскоре стало известно: противник поспешно принялся перебрасывать 125-ю пехотную дивизию из-под Туапсе в район Крымской, готовясь к очередному штурму Новороссийска.

Начальник штаба майор Пересада утром 27 августа синим карандашом жирно провел на карте новую линию переднего края противника.

- Все ясно? - обратился к хмуро молчавшим летчикам.

- Опять Неберджаевская?

Пересада только развел руками.

- Перекур двадцать минут. Командирам эскадрилий уточнить обстановку экипажам.

Балин приказал подготовить машины к вылету, подвесив стокилограммовые фугаски.

Коля Прилуцкий протянул скучновато:

- Опять фугаски... Не пора ли менять тактику?

- Что ты предлагаешь?!

- Разнообразить ассортимент. Фрицам наше меню приелось.

- Точнее.

- Пехота разбегается от машин и танков на полкилометра. Наши фугаски для нее - нуль. Думаю, эффект будет больше, если мы угостим их еще и осколочными.

- Дело! - моментально одобрил Балин.

Штурман эскадрильи Кочергин тут же прикинул варианты загрузки:

- На пятерку машин можно подвесить двести бомб: сорок фугасных соток и сто шестьдесят десятикилограммовых осколочных в кассетах. Или двести восемьдесят: сорок соток и двести сорок двухкилограммовых. А если точно рассчитать расстояние до цели, то можно еще за счет горючего увеличить бомбовую нагрузку.

- Правильно! - одобрили все. - А то технику бьем, а фрицев пугаем только...

- Давно бы так!

- Хорошо, ребята, - успокоил комэск. - Сегодня же доложу командиру полка наше предложение. А сейчас - по машинам!

Все было готово, мы прилегли отдохнуть в тени самолета, на перезревшей, пряно пахнущей, но еще мягкой траве. В последние дни такие минуты выпадали нечасто. Все время было забито расчетами, вылетами, докладами, разборами, сил едва хватало добраться до койки, чтобы забыться мертвецким сном. Димыч достал из контейнера свежие газеты, я решил подремать.

Но и сейчас не до отдыха оказалось. Предложение Прилуцкого не выходило из головы. Коротко изложил его экипажу.

- Как смотрите?

Некоторое время все молчали. Механик по вооружению Иван Моцаренко напряженно сопел.

- Тяжелое дело, - сказал наконец. - Вряд ли что выйдет.

- Почему?

- Сил не хватит. Представьте только. Во-первых, достать каждую бомбочку из ящика, вывернуть заглушку, вставить взрыватель. Во-вторых, уложить заряженные бомбы в кассеты, переложить фанерой. В-третьих, подвесить в бомболюки. Сколько же мне придется возиться?

- Почему тебе? Будем работать все экипажем!

- Да? Ну, если так....

Димыч, не принимавший участия в разговоре, вдруг прыснул.

- Ты чего? Не согласен, что ли?

Он продолжал хохотать, кулаком утирая слезы.

- Да, я не на вас... Тут, вот послушайте...

Он еще долго давился смехом. Мы смотрели недоуменно. До сих пор в газетах ничего особенно веселого встречать не приходилось, скорее наоборот.

- Про нашего Панова, - выговорил наконец. - Во, послушайте... "Воздушный богатырь"!

И с выражением прочитал, отдышавшись:

Сто смертей припас Панов Для арийских летунов. У воздушного стрелка Меток глаз, крепка рука!

- В"! И портрет, видали?

- Ну и что? Все законно!

Никифоров передал газету по кругу.

- Вот и я говорю - законно. Теперь фрицы будут кричать по радио: "Ахтунг, Ахтунг! Панов ин дер люфт!"

- Ну это уж ты загибаешь.

Когда все полюбовались портретом, Никифоров спрятал газету.