Тайная жизнь гаремов - Ольга Дмитриева
На старом византийском ипподроме раскидывались шатры, и гости султана несколько дней наслаждались там угощением и получали подарки. Каждый день приносил новое развлечение. По всему городу шли представления музыкантов, акробатов, жонглеров. На девятый день невесту передавали в ее новый дом, который строил и обставлял султан. А перед этим в дворовом хамаме (бане) проводилась ночь хны. Эта традиция до сих пор сохраняется в некоторых деревнях Анатолии, а раньше составляла непременный атрибут брачного торжества в империи османов. Весь день до нее женщины находились в хамаме, лелея свои тела, болтая и вспоминая о собственных свадьбах, а когда наступала ночь, невесте намазывали хной руки, ноги и лицо, сверху накладывали повязку, а утром затвердевшая смесь смывалась. То же самое проделывали друг с другом все остальные гаремные красавицы.
В процессии переезда принцессы во дворец жениха принимали участие придворные и прославленные в боях, самые заслуженные янычары. В руках сопровождающие несли чаши с шербетом, сладости из сахара в виде дворцов и крепостей и символ плодовитости — цветы. Невеста ехала вместе с султаном в блистающем позолотой экипаже, а на ее лбу, шее, руках и ногах, переливаясь всеми цветами радуги, сверкали украшения, подарки повелителя, и их число (семь) должно было символизировать семь сфер жизни, в которых будет пребывать невеста. Во дворце же готовились принять царственных гостей. Родственники и друзья жениха стояли на охране брачной комнаты от злых духов, а в опочивальне уже ставилась свадебная трапеза — жареная курица, тонкие блины с травами и финик в пленке, который полагалось съесть пополам, что означало единство семьи.
В доме новобрачного гостей потчевали, и после вечерней молитвы они оставляли дом жениха, взяв с собой полученные от него богатые подарки. Жених входил в опочивальню невесты в сопровождении черного евнуха. Он совершал молитву, а затем всходил на ложе и, поцеловав ноги своей жене (вероятно, дань уважения царской крови), мог вкусить, наконец, сладость ее любви.
Многие принцессы были умны, обладали сильной волей и желанием властвовать, которое реализовывали через своих отцов и братьев. Со своей дочерью Михримой, а не с сыном советовался Сулейман Великолепный, его внучка Айше Хашимах также была влиятельной фигурой в империи, а сестра Ахмеда III, по существу, являлась истинной правительницей страны в эпоху тюльпанов (1703–1730). Хатиджа-ханум, родная сестра султана Селима III, была блестяще образована, знала европейские языки и принимала в своих покоях жен европейских дипломатов.
Золотая клетка для сыновей султана
Титул принца был не столько почетным, сколько опасным, ибо по закону, сформулированному в эпоху царствования Мехмеда Завоевателя (1451–1481), султану дозволялось убивать всю мужскую половину своей семьи. Закон гласил: «Тот из моих сынов, который вступит на престол, вправе убивать своих братьев, чтобы был порядок на земле». Престол переходил не от отца к сыну, а к самому старшему мужчине рода. И, дабы обеспечить трон своему собственному ребенку и избежать междоусобиц, новый султан, вступая на трон, мог убить всех своих братьев.
Закон был воплощен в жизнь, и десятки и десятки мальчиков и юношей, вся вина которых состояла в том, что они могли теоретически претендовать на престол, тихо умирали в руках умелых глухонемых палачей — дильсизов.
В «Доме радости» происходили страшные трагедии. В 1595 году Мехмед III по наущению своей матери Баффы повелел казнить девятнадцать своих братьев, включая младенцев. Не пожалели и неродившихся: семерых беременных наложниц утопили в Мраморном море. В книге «Королева Елизавета и Левантийская компания» английский посол Роуздейл писал: «После похорон принцев толпы народа собрались возле дворца смотреть, как матери умерщвленных принцев и жены старого султана покидают насиженные места. Для их вывоза были использованы все экипажи, кареты, лошади и мулы, какие только имелись во дворце. Кроме жен старого султана под охраной евнухов в Старый дворец были отправлены двадцать семь его дочерей и более двухсот одалисок… Там они могли сколько угодно оплакивать своих убиенных сыновей».
Позднее, в XVII столетии, этот страшный закон был отменен, но теперь вместо гибели братьев и племянников правящего султана ожидало пожизненное заключение в покоях гарема, именуемых кафесе — «золотая клетка».
Мальчики жили на женской половине до одиннадцатилетнего возраста. С пяти до десяти лет их воспитывал наставник, назначаемый султаном.
Там в полной изоляции, под охраной глухонемых стражников, принцы жили до смерти правителя империи османов. Заключение несчастных скрашивали стерилизованные наложницы, но если одна из них, по недосмотру оставшаяся способной к материнству, беременела, ее немедленно топили в море. Полная оторванность от внешнего мира и страх превращали жизнь принцев в долгую и мучительную пытку. Пленники, которых могли в любой момент убить стражники, посланные султаном или заговорщиками-евнухами, жили в жесточайшем напряжении. Оно сводило с ума и уродовало, делая принцев совершенно не приспособленными к нормальной жизни на воле. Правление же султана не всегда заканчивалось в случае его смерти. Иногда (добровольно или насильно) трон передавался от отца к сыну, иногда престол доставался после свержения султана.
Но если даже случалось так, что смерть или убийство правящего султана возносило на престол бывших пленников, они уже не могли в полной мере насладиться жизнью. Кафесе держала их в моральном «заключении» даже при выходе на свободу, и новые султаны, душевно опустошенные страхом и заточением, были весьма сомнительными правителями. Одни стремились вернуться в привычное уединение, другие предавались самому необузданному разврату. Султан Ибрагим I (1615–1648) выйдя из «золотой клетки», вел столь порочную жизнь и устраивал такие оргии, что даже в гареме начали роптать. Но великий визирь султана, попытавшийся как-то положить этому конец, был казнен, а его преемник даже не пытался возражать. В стране царила страшная коррупция. Все лучшие посты
