Голиб Саидов - Записки питерского бухарца
Помещений также, было немного: ресторан на 40 посадочных мест, небольшой тесный камбуз, гальюн и несколько крохотных кают в трюме, для обслуживающего персонала. В носовой части, располагалась капитанская рубка, а над рестораном размещалась ещё пара кают, оборудованных для VIP-персон, а проще говоря, для проституток. Естественно, эти две каюты были недоступны для «черни», то есть, для нас – простых поваров и официантов – а потому всегда вызывали повышенный интерес.
Периодически, на кораблик наведывались хозяева с какими-то тёмными и подозрительного вида личностями. Уединившись на верхней палубе, они проворачивали там свои коммерческие делишки, а под конец, как правило, появлялись очередные очаровательные куколки, активно помогающие скрепить окончательную сделку.
В такие дни, повара разрывались между хозяевами и обычными клиентами ресторана, коих было всегда предостаточно, ибо пароход располагался в самом центре исторического города, рядом с Эрмитажем и Летним садом. Проклиная всех и вся, несчастные официанты едва успевали обслуживать народ, ежеминутно поднимаясь наверх, чтобы, выполнив очередной каприз братьев и их гостей, вновь спуститься вниз, в ресторан.
Следует отметить, что, как и все новоявленные нувориши, братья были чрезвычайно капризны и разборчивы в отношении еды. Хорошо, если дело ограничивалось только шампанским, лёгкими закусками и чёрной икрой, которую они поедали в невероятных количествах. Однако, иногда, не удовлетворившись ресторанным меню, они требовали нечто необычного, нередко ставя в тупик обескураженных поваров. В те времена, о лангустах, морских гребешках и прочих деликатесах, откровенно говоря, мы имели весьма смутное представление.
Так, в один из дней, к нам на камбуз спешно ворвался директор, с внушительной коробкой в руках. Бросив её на пол, он вытер со лба пот и коротко произнёс:
– Вот, надо срочно приготовить.
– Что это? – предчувствуя неприятное, чуть ли не хором спросили мы с напарником.
– Хрен его знает, – откровенно сознался директор – какие-то клешни омаров. Короче, они хотят, чтобы вы их отварили «по-грамотному».
Я в ужасе схватился за голову.
– А как их варить-то, «по-грамотному»?
– Прости, но этого я сказать не могу. Ну, бросьте туда лаврушки, специй каких-нибудь, горошка…
– А-а – неожиданно протянул мой помощник – ну, это мы могём.
Признаться, я немало удивился, но промолчал, подумав про себя с облегчением: «Вот и замечательно: ты их и сваришь…»
Через полчаса, наш шеф, просунув голову в иллюминатор, поинтересовался:
– Ну, как?
– Порядок, – отозвался мой помощник – через пять минут будет готово.
Отвлёкшись от своих заказов, я на всякий случай, решил заглянуть в кастрюлю и, открыв крышку, тихо ахнул: весь периметр котла был густо усеян зелёным горошком, который плавал на поверхности. Мгновенно захлопнув крышку (не дай бог, шеф заметит!), я зашипел на своего коллегу:
– Ты что, охренел?! Для чего ты туда бухнул банку зелёного горошка?!
– Ну, как же: он ведь, сказал, «киньте лаврушки, горошка…»
– Придурок! – не выдержал я – Речь шла о чёрном горошке, а ты…
Едва мы выловили последнюю горошинку, как вновь нарисовался наш директор.
– Ого, а пахнет вкусно!
Стиснув зубы и жутко волнуясь, мы молча выложили на огромное блюдо покрасневшие длинные трубки с крабовым мясом внутри, украсили сверху внушительными клешнями, сбрызнули соком лимона и, побросав сверху несколько оливок с анчоусами, отдали блюдо шефу. И – покорно ждём своей участи.
Ждать пришлось недолго. Через пять минут, когда один из братьев показался на «горизонте», я приготовился к самому худшему. Видимо, предчувствуя недоброе, мой напарник исчез, словно его смыло волной за борт.
– Кто готовил клешни? – осведомляется хозяин.
– М-мы… – со страха мычу я невразумительно, и уже собираюсь распрощаться с жизнью, как, неожиданно слышу.
– Слушай, будь другом, расскажи – что ты туда положил? Понимаешь, такой вкус… чего-то, такого неуловимого… ну, просто, обалденно!
Едва, придя в себя, я пытаюсь состроить серьёзную рожу и скромно произношу:
– Извините, но у каждого повара есть свои, знаете ли, маленькие секреты…
– Надо же, а! – изумлённо произносит хозяин – казалось бы, обыкновенные клешни омаров…
И тут же, повернувшись в сторону моего непосредственного шефа:
– Толя! Срочно выпиши ему премию, слышишь? От меня, лично!
Директор ресторана согласно трясёт головою и глядя на меня, расплывается в довольной улыбке.
Приезжие
Интересно проследить преемственность культурных традиций в Питере, на примере нынешней молодёжи.
Чем, например, могли гордиться ленинградцы в советское время? Ну, хотя бы тем, как приезжие сравнивали их с «грубыми» москвичами: «там все куда-то спешат, не удостаивая приезжего ответом; а тут (в Ленинграде) – не только выслушают и ответят, но и – нередко – отведут чуть ли не за ручки…»
Нет, я не против сегодняшней молодёжи. Более того, их раскрепощённость (столь не свойственная нашему поколению), свободное поведение и своеобразный юмор мне очень по душе.
Кстати, о последнем и пойдёт речь.
Работал у нас за стойкой в баре один симпатичный малый – Влад. Скромный такой, серьёзный, обаятельный и с оригинальным чувством юмора. В один из дней, придя на работу, повествует мне следующую историю.
– Иду я, короче, утром на работу. Как обычно: мимо «болтов» («Балтийский вокзал» прим. Г. С.), затем поворачиваю на Лермонтовский. Вдруг, на мосту меня останавливают два дюжих деревенских парня. Видно, что приезжие.
– Слухай, братка… Это – Петербург?
– Ага, он самый…
– Красота-а! – окидывая взором огромную панораму промышленного района города, с почерневшими заводскими трубами и мрачноватыми темно-серыми зданиями, изрекает гость. После чего, опустив взгляд на грязный Обводный канал, неожиданно «догадывается»:
– А это Нева! – обращаясь к напарнику, поясняет он, и – на всякий случай – вопросительно поглядывает на Влада, словно ожидая поддержки.
– Ага, Нева! Она самая… – невозмутимо соглашается Влад, и, тяжко выдохнув себе под нос, оставляет «туристов» одних, не мешая им насладиться прелестями города на Неве.
Туалетная история
Одним из самых прибыльных видов деятельности, в эпоху «гласности» и «перестройки», являлся «туалетный бизнес». И в этом, казалось бы, не было ничего удивительного: «Любовь приходит и уходит, а какать хочется всегда»…
Серёге каким-то чудом удалось устроиться в одну из подобных «престижных точек». И, не где-нибудь, а в самом сердце Питера: за Исаакиевским собором, на территории Александровского садика, в миниатюрном кирпичном заведении, не лишённом архитектурного изящества. Словом, свезло парню…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});