Анатолий Терещенко - Солдат Красной империи. Гуру из Смерша

Ордена и медали у него блестели, как только что выпущенные, вывезенные из Монетного двора и врученные все вместе. И это несмотря на то, что предатель-«фронтовик» ехал на мотоцикле в дождливую и слякотную погоду.

Не до конца додумали фрицы и такой момент – кто из наших солдат и офицеров в период военного лихолетья мог принять решение «надраить» до блеска асидолом свои награды, идя в бой? Таких «хвастунов» не было, потому что не было для этого ни времени, ни настроения…

В 1943 году органами Смерш был разоблачен в одной из воинских частей в Воронеже немецкий агент-радист Григорьев. Но он мог быть задержан еще месяц назад, если бы начальник продовольственной службы гарнизона, расположенного в поселке Сомово, оказался более наблюдательным, а скорее бдительным и обратил внимание на наличие у солдата продовольственного аттестата отмененного образца. Григорьев на допросе признался, что тогда он уже стоял на грани провала, потому что понял, что немцы его «подвели под монастырь» недоброкачественными документами.

Кстати, предложение периодически менять ходовые документы военнослужащим исходило от сотрудников Смерш, с чем командование было полностью согласно. Именно по этим приметам имело место разоблачение сотен агентов немецких спецслужб. С другой стороны, на необходимость изготовления разного рода фальшивок повлияло, особенно в начальный период войны, когда целыми армиями и дивизиями наши войска попадали в окружение и плен, количество подлинных советских орденов, медалей и ведомственных знаков, которое было невелико. Мало награжденных советских солдат и офицеров попадалось в руки неприятеля.

За постоянные отходы и отступления начальство больше журило, а то и расстреливало через военные трибуналы командиров, чем награждало.

В начале сентября 5-я ударная армия была выведена в резерв Ставки ВГК, передислоцирована в район города Ковеля, что на Волыни, и 30 октября включена в состав 1-го Украинского фронта.

Из воспоминаний Иванова:

«Другой пример… Через зафронтовую агентуру и по другим нашим каналам поступили сведения о том, что в 49-й гвардейской стрелковой дивизии, ведущей бои на плацдарме Днестра, действует опасный агент абвера. Были получены его фамилия, имя и отчество, а также информация, что перед войной он работал поваром в ресторане «Метрополь».

Данных было вполне достаточно для розыска и задержания. Как обычно в таких ситуациях, дали шифрограмму в отдел контрразведки дивизии о задержании этого агента для дальнейшего его этапирования в отдел КР Смерш армии. По истечении пяти дней получили ответ, что такого человека в дивизии нет. Мы забеспокоились…

По указанию начальника отдела кадров армии я выехал в отдел дивизии. С большими трудностями на рассвете мне удалось переправиться на плацдарм и явиться в отдел КР Смерш 49-й гвардейской стрелковой дивизии, начальником которого был подполковник Васильев. Чтобы найти разыскиваемого шпиона, я дал команду собрать списки всех военнослужащих, которые есть в наличии, а также список убитых, раненых, убывших в командировку. На это ушло два-три дня. После этого я лично перепроверил все списки. Разыскиваемого агента среди личного состава дивизии не было. Делать больше нечего, на рассвете решил уехать. Перед отъездом мы сели позавтракать в землянке начальника отдела Васильева. Я обратил внимание на удивительное для боевых условий высокое качество завтрака. Поинтересовался: кто готовил. Васильев ответил, что недавно у него во взводе охраны отдела КР Смерш появился новый солдат, работавший поваром до войны. У меня сразу возник вопрос:

– Слушай, Васильев, а список твоего взвода мы проверяли?

Васильев при этих словах словно окаменел, пораженный догадкой. Так это он и есть! Тот, кого мы разыскиваем. Солдат-повар, который подает нам завтрак.

Я говорю:

– Спокойно, никаких эмоций, доедим, как обычно, свой завтрак до конца.

После завтрака взял список взвода охраны отдела Смерш дивизии и убедился, что солдат-повар действительно является разыскиваемым шпионом. Но как доставить его через переправу с маленького плацдарма, находящегося под огнем немцев, чтобы не вспугнуть его и исключить попытку к бегству?

Вызываю его на беседу и говорю, что, мол, ты здорово готовишь, а в штабе армии есть один важный генерал с больным желудком, ему нужно соблюдать диету. Не согласишься ли перейти к генералу? Тот согласился.

Чтобы не вызвать никаких подозрений, сразу же оформили все документы на убытие (вещевой, продовольственный аттестаты и др.). Когда прибыли в отдел армии, он тут же «раскололся». Взяли его своевременно. Он уже собирался переходить к немцам с данными о нашем крупном наступлении на Кишинев и, что особенно опасно, намеревался перед своим уходом похитить некоторые оперативные документы в отделе контрразведки.

Естественно, возникает вопрос: каким образом немецкий шпион оказался во взводе охраны отдела КР Смерш дивизии? Да очень просто. Взвод охраны, как и другие подразделения, нес боевые потери. Их надо было восполнять. А каким образом? Когда войска шли вперед, то в освобожденных от противника населенных пунктах оказывалось много людей призывного возраста. Для их призыва в армию прибывали полевые военкоматы. Они призывали названных лиц в армию и направляли в части. Вот в числе таких призывников и оказался агент абвера. А там уже подфартило: попал прямо во взвод охраны. Специально проверять призванных людей в боевых условиях не было ни возможности, ни времени. Бывали случаи, когда призванные таким образом люди шли в бой в гражданской одежде, не успев получить военную форму. Так требовала обстановка.

Несмотря на все объективные обстоятельства, подполковник Васильев вскоре был снят с должности начальника отдела КР Смерш дивизии, хотя был очень опытным руководителем. Мне было искренне жаль его…»

Из этого примера по воспоминаниям военного контрразведчика можно сделать вывод, что у капитана Леонида Иванова мысль о разыскиваемом немецком агенте ходила по кругу даже тогда, когда уже было ясно, что в списках его нет. Но он помнил детали шпионского портрета – его профессию на гражданке. И когда он искренне отозвался о высоком качестве завтрака, приготовленного в нехитрых солдатских условиях, и услышал от Васильева, что блюдо приготовил солдат, в прошлом связанный с поварской специальностью, – мысль выстрелила догадкой! Так среагировать мог только высокий профессионал, державший в уме все тонкости материала на разыскиваемого агента немецкой разведки.