Кровь, пот и чашка чая. Реальные истории из машины скорой помощи - Том Рейнолдс
Муж так и пребывал в ступоре; он понятия не имел, как ухаживать за младенцем, и в одиночку точно не справился бы. Персонал больницы уведомил социальную службу, и на некоторое время ребенка забрали в педиатрическое отделение, пока новоиспеченному отцу объясняли, как правильно заботиться о нем. Женщину направили в психиатрическую службу для диагностики и лечения; хочется верить, что это было лишь временное помутнение, спровоцированное родами (послеродовой психоз). Мужчине перевязали рану и отослали домой.
Да, и ребенок был гермафродитом.
Бывают такие вызовы, о которых прямо-таки подмывает рассказать в дружеском кругу (или в пабе), когда тебя спрашивают, как работается на скорой. Этот вызов относится как раз к их числу, хотя по какой-то причине слушатели предпочитают истории про нападения внешне безобидных старушек.
«Холи Джо»
Лондонская служба скорой помощи не только выезжает на срочные вызовы, но также перевозит пациентов из одной больницы в другую, если им требуется помощь, которую в первой больнице не оказывают. Например, недавно я перевозил мужчину из Ньюэма в Королевский госпиталь в Лондоне, потому что в Ньюэме сломался компьютерный томограф, а больному была необходима срочная томография.
Чаще всего мы перевозим пациентов в хоспис Святого Иосифа, или, как мы его называем, «Холи Джо». Иногда их приходится забирать из больниц, иногда из собственных домов. И это как раз та работа, против которой никто из сотрудников скорой не возражает. Раз пациенту нужен хоспис, он уж точно тяжело болен, а мы не настолько бессердечны, чтобы возмущаться в такой ситуации. Но главную роль тут играет сам «Холи Джо».
Этот хоспис — место религиозное, им управляют монашки, хотя в последнее время там все больше стороннего персонала. Честно говоря, впервые настоящую монахиню я увидел там только вчера… и она ковырялась в носу. Когда попадаешь внутрь, сразу видишь, насколько там приятно и чисто, как приветлив персонал и довольны пациенты. Ясно, что там очень доброжелательная атмосфера. Уж не знаю, в религии ли дело (вообще, я одинаково не приемлю все религии, однако лучшие дома престарелых и инвалидов, по моему мнению, те, где заправляют монашки), но хоспис так и дышит покоем.
Мы с напарником доставили туда пациента в терминальной стадии заболевания, а после присели выпить чаю (горячие напитки в «Холи Джо» предоставляют персоналу скорой помощи бесплатно — еще одна причина нашей большой к нему любви). Сидя в чистой, уютной гостиной, мы смотрели, как пациенты беседуют с родными, персоналом и другими пациентами, и наслаждались по-настоящему дружественной обстановкой, отличающей этот хоспис от учреждений Национальной службы здравоохранения. Мало где можно увидеть врача, болтающего с пациентом о том о сем за чашкой чая. Мы единодушно согласились, что это лучшее место, чтобы закончить свои дни: очень жаль, что у нас таких очень мало.
Обидно, что технический/доказательный/аудиторский/профессиональный/целевой подход к здравоохранению в наше время затмил главное — тот факт, что все мы просто нуждаемся в человеческом тепле.
Недавно я снова оказался там, впервые за полтора года. В хосписе стало даже лучше. Мне кажется, Национальная служба здравоохранения должна обратиться в его совет директоров и попросить их наладить работу некоторых наших больниц.
Подвергся нападению и счастлив
Вчера я подвергся нападению и очень этому рад.
Нас вызвали к «мужчине, упавшему у входа в парк», отчего мой «детектор пьяниц» сразу издал предупреждающий сигнал. В девяти случаях из десяти, явившись на подобный вызов, мы обнаруживаем пьяного, заснувшего в общественном месте, вместо того чтобы отправиться домой. Мы их будим и поднимаем на ноги, чтобы какой-нибудь добрый самаритянин снова не вызвал скорую.
Итак, мы разбудили того мужчину, он поднялся и начал возмущаться, что ему помешали спать. Мы с напарником обращались с ним вполне доброжелательно, в основном потому, что наша смена подходила к концу, а недоброжелательность требует сил, которых у нас уже не осталось. Мужчина попытался наброситься с кулаками на моего коллегу… потом на меня… и следующее, что я помню — как прижал его шею локтем к борту нашей машины. Напарник спешно вызвал по рации полицейских, и диспетчер спросил, все ли у нас в порядке, на что тот ответил: «Я в порядке, мой напарник его держит».
Полицейские явились незамедлительно, и не успел я им сказать, что мужчина пьян и пытался наброситься на нас, как его задержали и увезли в участок. Только тогда я понял, что в потасовке получил удар в грудь, прямо в область недавно сломанного ребра. Это было больно. Вчера я уже ударился тем же местом, заталкивая в машину каталку с больным, так что теперь задавался вопросом, заживет ли ребро вообще когда-нибудь.
Хотел рассказать вам, о чем я думал, пока прижимал того парня к машине: сначала «упс, похоже, я перестарался», потом (секунд пять спустя) «когда мы вернемся на станцию и заполним „сообщение о происшествии“, наша смена уже закончится, ура!». Судя по скорости, с которой полицейские его задержали, их смена тоже подходила к концу.
Теперь я жду, что староста прочтет сообщение о происшествии и позвонит мне с уточнением, не нуждаюсь ли я в психологическом консультировании…
Мой приятель-полицейский пару месяцев назад прислал сообщение, что выступал свидетелем в суде по делу, в котором пьяный напал на сотрудника скорой помощи. По некоторым деталям я понял, что речь шла обо мне. Пьяницу признали виновным, но штрафа не назначили, так как он был бездомный. Сообщать приятелю, что это я был пострадавшим, я не стал.
Мертвые младенцы
Один из частых случаев, на которые нас вызывают (обычно 1–2 раза за смену) — это вагинальное кровотечение у женщин на сроке около 8 недель беременности. Это практически всегда — выкидыш. К несчастью, для организма нормально отторгать плод, у которого нет шансов вырасти до полноценного младенца. Могу заметить, что в таком случае женщине не приходится вынашивать ребенка, который все равно не сможет в дальнейшем выжить во внешнем мире.
Работая с такими пациентками (часть из них неоднократно пытались достигнуть беременности), я
