Арнольд Шварценеггер - Вспомнить все: Моя невероятно правдивая история
Я чувствовал себя полным идиотом из-за того, что устроил аварию, и жалел о том, что не записал фамилии всех участников, чтобы можно было сегодня же извиниться перед ними.
Я понимал, что мне необычайно повезло: в подобной ситуации европейская полиция отнеслась бы ко мне гораздо строже. Мало того, что меня обязательно задержали бы; поскольку я был иностранец, все могло бы закончиться тюремным заключением или депортацией. Естественно, инцидент обошелся бы мне дорого в смысле штрафов. Однако американские полицейские приняли во внимание то, что дорога была скользкой, что я не нарушил правил, что никто серьезно не пострадал, и главным было побыстрее восстановить нормальное движение. Полицейский, допросивший меня, был очень учтив. Взглянув на мое водительское удостоверение международного образца, он спросил: «Вам точно не нужна «Скорая помощь»?» Двое ребят из тренажерного зала объяснили ему, что я приехал в Америку всего несколько дней назад. Всем было очевидно, что я с трудом говорю по-английски, хотя я очень старался.
В тот вечер я засыпал, полный оптимизма. Мне еще предстояло объясняться с победителем крокодилов, но Америка была замечательным местом.
Увидев впервые Лос-Анджелес, я испытал потрясение. Для меня Америка в первую очередь означала одно: масштабы. Огромные небоскребы, огромные мосты, огромные неоновые вывески, огромные автострады, огромные машины. И Нью-Йорк, и Майами оправдали мои ожидания, и почему-то я вообразил, что и Лос-Анджелес окажется таким же впечатляющим. Но теперь я увидел, что высокие здания есть только в центре, и в целом город выглядел неказистым. Пляж был большой, но где огромные волны и толпы серфингистов, катающихся по ним на досках?
То же самое разочарование я испытал, впервые увидев клуб Голда, мекку американского культуризма. Я многие годы штудировал журналы Уайдера, не подозревая, что главной их целью было представить все более грандиозным, чем на самом деле. Я смотрел на фотографии знаменитых культуристов, занимающихся в клубе Голда, и представлял себе огромный спортивный клуб с баскетбольными площадками, бассейнами, залами для гимнастических упражнений, тяжелой атлетики, силового троеборья и единоборств, подобный тем гигантским клубам, которые можно увидеть в наши дни. Но, войдя в зал, я увидел голый бетонный пол, и в целом все было очень просто и примитивно: зал высотой в два этажа, размером в половину баскетбольной площадки, стены из шлакоблоков и окна в потолке. Однако оборудование было действительно интересным; я увидел выдающихся тяжелоатлетов и культуристов, которые занимались с тяжелыми штангами, – так что вдохновение здесь было. К тому же, клуб находился всего в двух кварталах от пляжа.
А район Венис, в котором располагался клуб Голда, оказался еще менее впечатляющим, чем сам тренажерный зал. Дома, тянувшиеся рядами вдоль улиц и аллей, были похожи на казармы американской армии. Кому могло прийти в голову возводить такие дешевые деревянные бараки в этом восхитительном месте? Некоторые дома были обветшалыми и заброшенными. Асфальт на тротуарах провалился и растрескался, вдоль дорог бурно разрослись сорняки, а кое-где улицы даже не были вымощены.
«И это Америка? – недоумевал я. – Почему никто не замостил эту улицу? Почему никто не снес этот заброшенный дом и не построил на его месте новый?» Я твердо знал, что у меня на родине, в Граце, не найдешь даже тротуара, который не только был бы не вымощен, но просто не был бы тщательно подметен и не содержался в идеальном состоянии. Здесь же все это было просто непостижимо.
Очень нелегко приехать в страну, где все выглядит по-другому, где говорят на другом языке, где другая культура, где люди иначе мыслят и иначе ведут дела. Я не переставал поражаться, насколько же здесь все отличается от того, к чему я привык. Однако по сравнению с большинством тех, кто недавно приехал в Америку, у меня было одно большое преимущество: когда являешься частицей международного спорта, тебя никогда не бросят одного.
Мир культуризма славится своим радушием. Куда бы ты ни приехал, тебе даже необязательно кого-нибудь знать. Ты всегда ощущаешь себя частью единой семьи. Местные культуристы встречают тебя в аэропорту. Отвозят к себе домой. Кормят. Показывают город. В Америке было все это, но также и нечто большее.
У одного из лос-анджелесских культуристов в доме была свободная спальня, где я остановился на первое время. Когда я впервые пришел в зал, чтобы приступить к занятиям, все подошли ко мне, чтобы сказать пару слов, обнять, похлопать по плечу, тем самым показывая, что они рады видеть меня здесь. Ребята подыскали мне маленькую квартиру, и как только я перебрался туда, их радушие перешло в «мы должны ему помогать». Они собрали деньги и как-то утром заявились ко мне домой с коробками и свертками. Попробуйте представить себе толпу здоровенных мускулистых парней: огромные медведи, которых и близко нельзя подпускать ни к чему стеклянному; каждый день в тренажерном зале от них можно услышать что-нибудь вроде «вы только взгляните на его грудь – вот это да!» или «сегодня я выполню приседание со штангой весом пятьсот фунтов, твою мать». И вдруг эти ребята появляются на пороге моего дома, с коробками и свертками в руках. Один из них говорит: «Смотри, что я тебе принес», открывает коробку и достает серебряные столовые приборы. «Тебе это пригодится, чтобы ты смог здесь есть». Другой распаковывает сверток и говорит: «Моя жена сказала, что я могу взять эти тарелки. Это наши старые тарелки, так что теперь у тебя есть пять штук». Ребята очень старательно называли каждую вещь и объясняли, для чего она нужна. Кто-то принес маленький черно-белый телевизор с торчащей сверху комнатной антенной и помог мне его настроить. Ребята также принесли еду, так что мы уселись за стол и позавтракали вместе.
Я сказал себе: «В Германии и Австрии я никогда не видел ничего подобного. Никому такое даже в голову не приходило». Я точно знал, что если бы я сам у себя дома увидел, как кто-то заселяется в соседнюю квартиру, мне бы и в голову не пришло ему помочь. Я чувствовал себя полным идиотом. Этот случай показал, что мне еще многому нужно учиться.
Ребята повезли меня смотреть Голливуд. Я хотел сфотографироваться там и отправить снимки своим родителям, чтобы показать им: «Вот я и в Голливуде. А дальше будут фильмы». Мы долго ехали, и наконец один из ребят сказал: «Отлично, это бульвар Сансет».
– Когда же мы приедем в Голливуд? – спросил я.
– А это и есть Голливуд.
Должно быть, в своем воображении я перепутал Голливуд с Лас-Вегасом, потому что искал взглядом огромные неоновые вывески. Я также ожидал увидеть кинооборудование и перегороженные улицы, на которых происходили натурные съемки. Однако ничего этого не было. «А куда подевались огни и все остальное?» – спросил я.
