Мартин Гилберт - Черчилль. Биография
«Он в потрясающей форме, – записал Макмиллан в дневнике и добавил: – Этой речью он утвердил свое полное господство в партии и, по существу, в палате».
Черчилль действительно был энергичен. 3 августа Times в передовой статье высоко оценила только что вышедший из печати четвертый том мемуаров. Процитировав одну из телеграмм Рузвельта Черчиллю военного периода – «очень приятно находиться в одном десятилетии с вами», отметила: «Многие читатели испытают чувство возбуждения, перелистывая страницы этой чрезвычайно яркой и откровенной автобиографии». В это время автор был занят внесением последних штрихов в верстку пятого тома. В день публикации статьи в Times он писал Клементине: «По мере чтения я практически переписывал первые главы пятого тома. На главу требовалось четыре-пять часов, а всего глав двадцать. Можешь представить, как мало у меня остается времени на другие дела – по дому, на рыбу, ферму и дрозда (который куда-то пропал). Тем не менее сплю хорошо, в среднем по девять часов».
Клементина отдыхала во Франции в Анси. 15 августа Черчилль присоединился к ней. Там, без помощи «молодых джентльменов», он неделю работал над пятым томом, диктуя поправки Джейн Портал. «У него было предчувствие, – позже вспоминала она, – что после следующих выборов он станет премьер-министром; очень сильное предчувствие, что он вернется. Он постоянно об этом говорил». Через неделю плохая погода заставила Черчилля покинуть Анси и отправиться южнее. Он выбрал Венецию, где была возможность поплавать в теплых водах, окружающих остров Лидо.
Там Черчилль закончил вносить правку в верстку пятого тома. 12 сентября он вернулся в Англию. Через восемь дней он получил короткую записку от Эттли: «Мой дорогой Черчилль. Я решил провести всеобщие выборы в октябре. Объявлю об этом сегодня вечером после девятичасовых новостей. Искренне ваш, К. Р. Эттли». Черчилль сразу начал помогать готовить манифест партии. Он сказал коллегам по партии, что очень хорошо сознает все трудности, с которыми придется столкнуться правительству консерваторов – и дома, и за рубежом, – заметив при этом с обезоруживающей прямотой, что «не может ничего добавить к своей репутации, может только ее подорвать».
Кампания всеобщих выборов 1951 г. стала шестнадцатой, в которой принял участие Черчилль с 1899 г. 2 октября он выступил с первой предвыборной речью в Ливерпуле. На следующий день был опубликован манифест консерваторов. В нем содержался сюрприз: обещание ввести дополнительный налог на сверхприбыль производителей оружия на период перевооружения. Этот налог был личной идеей Черчилля; он не забыл свое негативное отношение к высоким доходам военной промышленности во время Первой мировой войны и перед 1939 г. и не хотел, чтобы подобное повторилось при его администрации.
Предвыборная кампания набирала обороты. В Daily Mirror появилась фраза, которая глубоко огорчила Черчилля. «Чей палец на спусковом крючке вам нравится больше, – спрашивала газета читателей, – Эттли или Черчилля?» Черчилль ответил на этот выпад, выступая в своем избирательном округе 6 октября: «Уверен, мы не хотим никакого пальца ни на каком крючке. Но еще меньше мы хотим, чтобы это оказался чей-то неумелый палец». Он не верил в неизбежность третьей мировой войны, но был уверен, что если это и произойдет, то не Британия начнет ее, нажав на спуск. «Это может оказаться палец русских, – говорил он, – или американцев, или Организации Объединенных Наций, но это будет не британский палец». Влияние Британии в мире стало иным, чем прежде, но ему хотелось, чтобы оно еще усилилось, поскольку считал, что это может предотвратить очередную смертельную схватку народов.
8 октября Черчилль сделал первое в ходе этой предвыборной кампании политическое заявление по радио от имени Консервативной партии. «Различие во взглядах консерваторов и социалистов, – сказал он, – это различие между лестницей и очередью. Между движением вверх и спокойным ожиданием. Мы за лестницу. Они – за очередь. Они считают, что нужно спокойно сидеть и чего-то ждать». Комментируя его выступление, Дэвид Батлер, эксперт по предвыборным технологиям, отметил: «По своей сдержанности и энергичности, по своей четкости и искусности изложения мистер Черчилль представил лучшее радиообращение Консервативной партии, возможно, даже лучшее для любой партии. Многие считают его самым значительным за все послевоенное время».
Черчилль почти ежедневно выступал на встречах с избирателями. 23 октября он говорил в Плимуте, что если останется в общественной жизни, то постарается внести «весомый вклад в предотвращение третьей мировой войны и установление мира, которого страстно желает любая страна», и что он молится за то, чтобы у него появилась такая возможность. «Это последний приз, который я хочу выиграть», – сказал он.
Голосование состоялось 25 октября. Утром Daily Mirror опубликовала фотографию человека с сигарой с подписью: «Чей палец на спусковом крючке?» Обвинение, за которое Черчилль, впрочем, быстро получил официальное извинение, не помешало ему вернуться к власти. Консервативная партия получила в парламенте 321 место против 295 у лейбористов. У либералов вместо девяти осталось шесть.
Вечером 26 октября Черчилль отправился в Букингемский дворец, где в очередной раз, как в мае 1940 и в мае 1945 г., король попросил его сформировать правительство. «Очень надеюсь, что Уинстон сможет помочь стране, – написала Клементина подруге. – Это будет тяжелая работа, но он стремится к ней всей душой».
Глава 38
Премьер-министр мирного времени
Черчилль не потратил много времени на формирование администрации. Как и в мае 1940 г., он назначил себя министром обороны. Энтони Иден, который в 1945 г. надеялся унаследовать от него пост лидера партии, в третий раз за свою карьеру стал министром иностранных дел. Батлер, сыгравший ведущую роль в возрождении авторитета Консервативной партии в избирательных округах, стал канцлером Казначейства. Гарольду Макмиллану было предложено «строить дома для людей». Он стал министром жилищного строительства. «Очень интересно было вернуться на старую сцену, где все напоминало мне Черчилля военных лет, – позже вспоминал он. – Дети, друзья, министры, личные секретари, машинистки – все в страшном возбуждении и все искренне рады возвращению на сцену».
Первое заседание кабинета министров Черчилля мирного времени состоялось 31 октября 1951 г. Первой его задачей стало запустить процесс денационализации черной металлургии. Это было предвыборным обещанием. Было также решено, что перед лицом глубокого экономического кризиса, с которым столкнулась страна, министры немедленно пойдут на сокращение жалованья. Черчилль предложил сократить полагающуюся премьер-министру зарплату с 10 тысяч фунтов до 7. На втором заседании кабинета 1 ноября он поддержал предложение Батлера о существенном сокращении всех правительственных расходов. Через четыре дня, обращаясь к международным делам, Черчилль сказал в палате общин, что они с Иденом вынашивают идею «приложить максимальные усилия для наведения мостов между двумя мирами, чтобы каждый жил своей жизнью, если не в дружбе, то по крайней мере без страха, ненависти и непомерных трат холодной войны».
30 ноября Черчиллю исполнилось семьдесят семь лет. В этот день его дежурным личным секретарем был Дэвид Хант, который потом вспоминал: «После ужина он, как обычно, вернулся работать в кабинет и со своей обычной внимательностью предложил мне выпить с ним». Черчилль сказал Ханту: «Вы, наверное, никогда не видели семидесятисемилетнего премьер-министра». Хант ответил: «Я – нет. А вы видели?» Последним действующим премьер-министром в возрасте Черчилля был Гладстон.
Но не был ли Черчилль слишком стар, чтобы выдержать все тяготы премьерства? Клементину чрезвычайно беспокоило его возвращение на этот пост в таком возрасте. Даже сам Черчилль понимал, что ноша будет трудной. Колвиллу, которого он пригласил в свой личный кабинет в качестве главного персонального секретаря, он признавался, что намерен поработать премьер-министром только год, а потом передать пост Идену. Он объяснил это тем, что хочет «получить время на восстановление тесных отношений с Соединенными Штатами, что было ключевым моментом его политики во время войны, и восстановить дома демократические свободы, которые были урезаны ограничениями военного времени и послевоенными социалистическими мерами правительства».
Стремясь достичь первой из обозначенных задач, Черчилль проинформировал 11 декабря кабинет, что намерен в ближайшее время посетить Соединенные Штаты. У него была и практическая цель – попросить помощи в виде оборудования или материалов для британской оборонной программы. Перед визитом в США он с Иденом отправился в Париж, где заверил французов, что Британия выступает за создание Европейского оборонительного сообщества даже при том, что сама может и не войти в него. Британия готова к максимально тесной ассоциации с ним на всех стадиях его политического и военного развития. В частном порядке Черчилль признавался, что предпочел бы создание, как он выразился, «большого альянса» национальных армий, а не «грязной смеси» различных сил. «Но, что бы ни получилось, – сказал он 22 декабря в своем первом радиообращении в качестве премьер-министра, – мы будем всеми нашими силами защищать свободный мир от коммунистической тирании и агрессии, сотрудничая в деле создания объединенной Европы. Цель – предотвратить войну и укрепить мир. Возможно, именно нашей стране выпадет честь помочь цивилизации, борясь за мир так же, как мы боролись против войны».
