Н Дубинин - Разведчик Четвертого прапора

Радиостанция Праги работала круглые сутки. Диктором была женщина. Временами она рыдала.

Однако у командования американскими войсками была своя точка зрения на народное восстание. Заняв Пльзень, американцы стали арестовывать руководителей восстания, разоружать восставших. Они выпустили на свободу задержанных народом гитлеровцев. В телеграмме Трумэну и Эйзенхауэру Черчилль настаивал на необходимости "как можно скорее занять Прагу и возможно большую часть территории Западной Чехословакии". Союзники боялись революции, по-прежнему смотрели на поруганную, замученную Чехословакию как на поле своих дипломатических интриг.

Но ни интриги, ни предательства уже не могли остановить событий. Войска Первого Украинского фронта сломили сопротивление немецкой группы "Центр" и двинулись из Германии к Праге. Почти одновременно начали наступление на Прагу из района Брно войска Второго Украинского фронта.

33

8 мая радист Четвертого Лужского батальона записал сообщение английского радио о том, что Кейтель принял условия капитуляции Германии.

Однако дивизии Шернера отказались сложить оружие и продолжали кровавые бои в Праге и центральных районах Чехии. Зверства гитлеровцев заставляли каждого, кто мог, браться за оружие. В отряд непрерывно прибывали новые бойцы.

8 мая разведка донесла, что с востока двинулась большая группировка войск генерала Велера. Она не выдержала натиска Второго Украинского фронта и спешила сдаться американцам. Ее путь отступления был залит кровью невинных.

Командование партизанского полка имени Свободы, сильно выросшего в эти дни, решило разгромить велеровские части. Партизанские дозорные с удвоенным вниманием следили за передвижением врага. Операция предстояла нелегкая, а так как многим новичкам не хватало винтовок и патронов, то командование поручило Ироушеку забрать из тайника в деревне Бела последние запасы оружия.

Ироушек взял с собой девять разведчиков. Среди них были Философенко и Вася.

В деревню разведчики пришли поздно. В темноте откопали под яблонями в усадьбе Ироушека десятка два винтовок, патроны, гранаты. Потом Ироушек и Застепа разделили партизан на две группы и повели ужинать.

Вася попал к Застепе. Невысокий плотный Застепа был весел, шутил, приказал жене поставить на стол все, что есть.

- Конец швабам! - говорил он. - Еще три-четыре дня - и русские будут у нас. Кончится горе народное!

Хозяйка взволнованно отвечала:

- Дай бог! Дай бог!

И носила из кухни хлеб, картошку, молоко.

- Кушайте, кушайте, люди добрые! Уйдет немец, наладится жизнь сливовицы наварим. А пока ничего нет больше.

Партизаны смеялись.

- Спасибо, пани! Хорошо и без сливовицы. Фашистов добьем - тогда отпразднуем.

- Теперь немного осталось...

Застепа хлопнул Васю по плечу:

- Обязательно, Василь, в Россию приеду. Сколько лет думал: какая она? Теперь посмотрю. Примешь в гости?

Вася залился краской от радости.

- Приезжайте, дядя Иозеф. Знаете, какой у вас Турбов? А Винница? О-о!

- Адрес не забудь написать. А то приеду - Россия большая. Где тебя искать?

- Напишу, дядя Иозеф. Да нас там каждый знает. Спросите только батю, Григория Филипповича. Все большие дома в нашем Турбове сложил он.

- В Одессу не забудь заехать, - наказывал Философенко. - Какая у нас набережная! А Молдаванка!

- Все, все приедем, - обещал Застепа.

Россия для многих была мечтой. Застепу тянуло продето посмотреть страну. А боец Тоушек, только вчера принятый в отряд, хотел учиться.

- У вас, говорят, бесплатно? - спрашивал он Васю.

Стах восхищенно крутил головой:

- Монголов разбили. Турок разбили. Наполеона разбили. Гитлера разбили! И у себя тоже: царя прогнали, господ прогнали. Сами хозяева своей судьбы! Молодцы русские! Такого брата грех не знать.

Заговорили о будущем вообще. Война кончилась. Что ждет каждого, когда он вернется домой? Партизаны задумались, ели теперь молча.

И другая тревога не оставляла ни на минуту. Еще злодействовали фашисты в Праге. Еще лютовали они по селам и городам Хрудимского округа. Сколько могил - родных, товарищей, односельчан уже появилось и появится еще в эти последние дни войны.

- Силен был, сукин сын, - оторвался от тарелки Застепа.

- Кто?

- Да тот борец.

- Силен, мерзавец!

Это разведчики вспомнили недавний случай. Партизаны разгромили в Скутече немецкий гарнизон. В бою взяли в плен унтер-офицера со зверским выражением лица и фигурой борца из цирка. Привели в штаб на допрос. Там, не помня себя от злости, унтер бросился на Ироушека. Потребовалось три партизанских пули, чтоб успокоить "арийца".

Кончили ужинать - стук к окно. Связной Ироушека. Ночи в мае короткие. Пора идти. Разобрали винтовки. Взвалили на плечи груз. Под деревьями у дома подождали Ироушека с его половиной группы. Потом садами и огородами тихо вышли из деревни.

На востоке уже горела заря. Серели тени. Пришлось торопиться.

Из деревни в сторону леса шла прямая дорога. Она соединяла Белу с шоссе Луже - Скутеч. Но по дороге день и ночь проносились немецкие машины. У околицы дежурила немецкая застава. Поэтому сразу за кладбищем партизаны свернули на паханое поле и пошли стороной, параллельно дороге. Впереди Ироушек. За ним - Застепа. Потом Философенко, Вася и все остальные.

Идти было тяжело. Ноги тонули в мягкой земле. Сказывалась усталость: от партизанской базы до деревни Белы не близко. Да и груза у каждого было порядочно. Даже Вася, которому давали меньше, чем остальным, нес две винтовки, торбу с патронами, штук пять гранат. Два набитых патронташа оттягивали пояс. Патронами же были наполнены карманы.

Партизаны спешили. Перед самым лесом им надо было пересечь шоссе Луже - Скутеч, движение по которому в светлое время суток было очень оживленным и несколько затихало лишь ночью.

Глядя на огни фар, проплывавшие на дороге, ведущей к Беле, Ироушек приказал еще прибавить шаг. Разведчики поняли его тревогу. Если столько немцев было здесь, то сколько же их шло и ехало по магистрали Луже Скутеч! Лишь в темноте можно было пересечь ее незаметно.

34

Кончилось паханое поле. Задыхаясь от усталости, стали подниматься на холм. Где-то там, в темной низине за холмом, петляло между гор магистральное шоссе. У вершины холма Ироушек остановил разведчиков. За их спиной ярко разгоралась утренняя заря. Партизаны прислушались. Из низины не доносилось ни звука. Шоссе было пустынно.

- Вперед, - приказал Ироушек.

Теперь земля как бы проваливалась под ногами. Еще триста-четыреста метров вниз и - магистральное шоссе.

Партизаны почти бежали. Вдруг из низины донесся шум мотора. Партизаны замерли, прислушались.