Царь Иоанн IV Грозный - Александр Николаевич Боханов
Царь произносил самоуничижительные слова не в частной беседе, а в «послании» братии монастыря, то есть делая их общественным достоянием. Называя себя «псом смердящим», Иоанн ставил себя вровень с низшими из низших, полностью осознавая свою первородную непотребность в сравнении с Вечным и Святым. Тут выражалось не «царское величие»; тут как бы вопила поврежденная человеческая природа. Сходной и столь острой и нелицеприятной формы общественного покаяния неограниченного правителя невозможно отыскать в анналах мировой истории…
Подобное самоуничижение можно расценить как своеобразную форму проявления подвига Христапреданности – юродства, столь распространенного на Руси уже с XI века. Полная преданность только любви ко Всевышнему, все же мирское – грязь и суета. Чем ниже падение на земле, чем больше сможешь уязвить свое самолюбие и тщеславие, тем больше воздастся тебе в Царствии Небесном. Конечно, в буквальном значении слова назвать Грозного «юродивым» нельзя, но то, что в его мировоззрении явно наличествовали признаки максималистской двухцветной дихотомии, в том нет сомнения. Он сам о том не раз свидетельствовал, в том числе и в упомянутом выше документе.
Грозный нелицеприятно отзывался не только о своей «непотребной жизни», но и прямо говорил о призрачности благ мира сего. Царь напомнил, что еще при первом посещении Кирилло-Белозерского монастыря в 1545 году, где он потом побывал еще два раза, высказал желание принять иночество. Тогдашний игумен Кирилл «возложил на меня руку и благословил меня на ту жизнь, о которой упоминал, как и всякого человека, пришедшего постричься». Позже в монастыре на царские пожертвования была устроена специальная келья, на случай появления Инока-Царя.
К этому монастырю у Первого Царя была особая предрасположенность. В 1528 году в Кирилло-Белозерский монастырь приезжал Великий князь Василий III с молодой женой Еленой Глинской – вымаливать у Бога и святых угодников Белозерских наследника, которым и стал будущий Царь Иоанн Васильевич. В память об этом в монастыре была построена церковь во имя Рождества Иоанна Предтечи, а впоследствии Иоанн Грозный пожертвовал обители огромную сумму в 28 тысяч рублей[195]. Трижды побывав в Кирилловом монастыре, Первый Царь именно здесь высказал желание постричься в монахи.
Некоторые иностранцы, после общения с Иоанном, увозили потом яркие воспоминания о необычном правителе Московии, являвшим удивительный для того времени образец благочестия. Посланец Римского папы Григория XIII иезуит Антонио Поссевино, не раз встречавшийся в 1581–1582 годах с Иоанном и ведший даже с ним «диспут», признавал: «Нынешний правитель Московии, Иоанн Васильевич, говорят, еще ночью поднимается, чтобы идти к заутрене, ежедневно бывает на дневном и вечерних богослужениях. Говорят, что, когда его спросили об этом, он ответил: “Разве мы не порочнее Давида? Почему же нам не вставать по ночам к заутрене для покаяния перед Господом, не орошать слезами наше ложе, не смешивать хлеб с пеплом, питье со слезами?” Кроме того, ежедневно он кормит около 200 бедняков, которым каждое утро дает по деньге (это четверть денария), а к вечеру дает по два ковша пива»[196].
Царь регулярно совершал паломничества по монастырям; к Преподобному Сергию в Троице-Сергиев монастырь он отправлялся каждый год, порой преодолевая десятки верст пешком, в любую погоду. Бывал в большинстве и прочих достославных обителей. Там всегда подчинялся строгим монастырским уставам, не требовал для себя никаких преимуществ и особых удобств.
Признаком его глубокого благочестия стали сочиненные им стихотворные молитвы, так называемые «стихиры». Сколько их всего сочинил Царь Иоанн, не известно; до наших дней сохранилось шесть: Святому Митрополиту Петру (четыре) и на Сретенье «Пречистой Владимирской» (две). Этот факт свидетельствует о даре словесного выражения великих духовных переживаний, который во все времена ниспосылался лишь немногим.
Вневременное значение этих произведений замечательно охарактеризовал Митрополит Петербургский Иоанн (Снычев): «Символично, что в Смутное время именно словами Грозного Царя взывала Русская Церковь к Богородице, молясь о даровании мира и утверждения веры»[197]. В связи со стихирами Грозного невольно возникает аналогия с выдающимся поэтическим сборником Царя Давида – Псалтырью, ставшей одной из книг Ветхого Завета.
Дошла до наших дней и молитва Царя Иоанна, обращенная к Господу; чрезвычайно важный документ, удостоверяющий Христапреданность Первого Царя. Дата составления молитвы не известна, но, возможно, она появилась в середине 60-х годов, когда Иоанн особенно остро почувствовал враждебность окружающего земного мира.
«Господи Иисусе Христе, Сын Божий, великий Царь, безначальный и невидимый, и несозданный, сидящий на престоле с Отцом и со Святым Духом, принимая славу от небесных сил, пошли архангела Своего Михаила на помощь рабу Своему, чтобы спас он меня от рук врагов моих.
О, великий Михаил Архангел[198], прогоняющий демонов! Господи Иисусе Христе, ты добр и человеколюбив, пролей миро на раба твоего, и поставь преграду на пути всех врагов, борющихся со мной, преврати их в овец и развей их, как ветер пыль.
О, великий Михаил Архангел, вождь шестикрылых и воевода небесных сил, херувимов, серафимов[199] и всех ангелов!
О, чудный архистратиг, внушающий ужас, Михаил Архангел, хранитель неизреченных тайн! Когда услышишь голос раба Божия, призывающего тебя на помощь, Михаил Архангел, услышь меня и поспеши на помощь мне, и прогони от меня все враждебные нечистые духи силою твоего Святого Духа, молитвами святых апостолов и святых пророков, святых святителей и святых мучеников, святых отшельников, святых бессребреников и святых столпников, святых мучениц и всех святых праведников, угодивших во все времена Христу, – молитвами их сохрани
