Эдна Фрай - Дневник миссис Фрай

Ближайшая деревушка обнаружилась всего в полумиле от берега. В упоении я петляла по лабиринту средневековых улиц, пригибаясь то и дело, чтобы не задеть бельевые веревки, натянутые от одного балкона к другому. Задрав голову, я разглядывала осыпающиеся здания с наглухо закрытыми от полуденного зноя ставнями. Местные жители, очевидно, наслаждались прохладой сиесты, поскольку улицы были пусты, если не считать меня и собаки с довольно-таки густой пеной на морде.

После шумного курорта, что может быть лучше покоя и одиночества! Однако я обрадовалась, когда услышала голоса. Завернув за угол, я увидела нечто вроде таверны – очаровательное белое здание с каким-то экзотическим растением, обвивавшим арочный вход, и отчетливым благоуханием сигар, средства после бритья и крепкого алкоголя.

С некоторой робостью я распахнула двустворчатые двери. Голоса немедленно смолкли, а местные насекомые застыли в неподвижности, когда я, стуча каблучками, направилась к единственному незанятому столику в этом маленьком сумрачном помещении. Едва мои глаза начали привыкать к тусклому свету, исходившему от настенных свечей, как мой столик погрузился в совершенную тьму, поскольку над ним нависла человеческая фигура.

– Выпить? – прохрипела фигура.

Я подняла глаза: смуглая кожа, усы – больше ничего нельзя было разобрать.

– Э-э… да, – ответила я и устремила взгляд на соседний столик. – Мне… э-э… пожалуйста… то же самое.

– Хорошо, мадам, – заулыбался бармен. – Или… мисс?

– Мадам, – коротко подтвердила я.

– Ну да. – Бармен поклонился. – Как жаль.

Я опять посмотрела на трех женщин за соседним столиком. Они возобновили беседу; сдвинув головы, они явно обсуждали что-то очень забавное, и то у одной, то у другой из носа выстреливала струйка лиловой жидкости, точно такой же, что плескалась в их рюмках. Одеты они были согласно местным обычаям, и, однако, они сильно кого-то напоминали, только я не могла понять кого.

– Ваш заказ.

Бармен поставил передо мной маленькую рюмку. Я потянулась за кошельком, но он схватил меня за руку.

– Нет. – Когда он улыбался, кончики его усов слегка приподнимались. – Это за счет дома.

– Заведения, – поправила я, высвобождая руку.

– О да. – Виновато улыбаясь, он сделал шаг назад. – Конечно, заведения.

Я огляделась. В таверне было чисто прибрано, но женской руки здесь определенно не хватало – скатертей, салфеточек, заварного чайника…

Женщины за соседним столиком поутихли, когда к ним присоединилась еще одна дама. Она отличалась от прочих: надменная, в несуразной шляпке, – и стоило ей присесть, как она тут же завела пространную речь о своем никчемном муже (уверена, я правильно уловила смысл ее высказываний). Сколько-нибудь сочувственного отклика она не добилась, а когда отворачивалась, чтобы заказать выпивку, ее приятельницы даже презрительно фыркали. Но дама в шляпке словно и не замечала, как к ней относятся… Право слово, нельзя же быть настолько не в ладах с реальностью!

Я перевела взгляд на вино, стоявшее передо мной. Цвет предрассветного неба сочетался в нем с тягучестью сиропа от кашля. Подняла рюмку к губам. И внезапно поняла, что вокруг стало опять очень тихо. Все в таверне пристально наблюдали за мной. Я одарила присутствующих надменной улыбкой. Не могла же я допустить, чтобы они приняли меня за какую-нибудь хилую, робкую иностранку, которая боится хлебнуть местного зелья…

Очевидно, жара подействовала на меня сильнее, чем я предполагала, потому что меня ненадолго сморил сон. Очнувшись, я поглядела по сторонам – в таверне никого не было, кроме бармена, который возился с ведром и шваброй.

– Проснулись, – сказал он, не прерывая своего занятия.

Я поправила шляпку, посмотрела на часы. Жара, видно, и на них подействовала – цифры словно растеклись… Внезапно меня будто током ударило.

– Паром! – закричала я. – Я на него опоздала?

– Когда паром? – осведомился бармен.

– В пять часов.

Прислонив швабру к барной стойке, он вытащил из штанов маленькие карманные часы:

– В этом случае, да, вы опоздали.

– Который час?

– Одиннадцать тридцать две.

Это просто немыслимо. Я глянула на бармена с гневным укором:

– Вы подмешали что-то в мое вино?

Он наморщил лоб:

– «Подмешали в мое вино»? Не понимаю.

– Я слыхала о таких, как вы, – взвилась я. – Охотитесь на бедных, наивных отдыхающих, затаскиваете их в свои гаремы, а потом по очереди грязно их используете. Я обращусь к властям! В Британское посольство! Я позвоню Джереми Кайлу![52] Отвечайте же, любезный, я требую! Вы подлили какой-то отравы в мое вино?

Бармен уставился на меня, в его темных глазах светился ужас:

– Вы что? Никто никогда меня так не оскорблять. Даже моя бывшая жена. Отравить вино? – Он гордо выпятил свой крепкий подбородок. – Я в жизни не сделаю ничего такого страшного.

Видно было, что он искренне огорчен.

– Простите! – сказала я. – Но…

– Фу! – Он сплюнул. – Антонио никогда не пасть так низко. Разбавлять вино? Никогда – даже отравой! – Он снова взялся за швабру. – А теперь прошу извинить. Я очень занят. Бар скоро открывать.

– Не поздновато ли? – как можно мягче спросила я. Мне не хотелось еще больше его расстраивать.

– Нет, – бармен яростно орудовал шваброй, – я всегда открываю в полдень.

– Хотите сказать, в полночь… – рассмеялась я. Но, глянув в окно, осеклась. Занавеска пылала желтизной. – Боже правый! Неужто я проспала всю ночь?! Я… э-э… пожалуй, пойду. Не знаете, когда следующий паром?

Антонио опять оторвался от работы:

– Этого не может быть. Все рейсы отменили до завтра. К нам идет очень большой ветер. Телевидение так говорит. По всем каналам… ну, кроме того, где «Коломбо». Говорят, идет тропическая буря Эдна. Все боятся, Эдна приносит хаос и разрушение всюду, куда ни придет.

Я поерзала:

– Неужели… это действительно так?

– Да. Поэтому вам надо остаться здесь. Эдна, она очень опасная.

– Понятно.

– Прошу, живите здесь. Мой дом – ваш дом.

Я слабо улыбнулась:

– Что ж, отлично.

Бармен радостно протянул мне руку:

– Антонио.

– Э… тель, – ответила я.

– Этель. Красивое имя. – И Антонио, взяв мою руку, нежно поцеловал ее.

– Правда? – зарделась я.

Вернулась на остров. Приближаясь к двери нашей комнаты, я вспоминала вчерашний вечер. Изумительную еду, которую Антонио приготовил для нас двоих, – какое-то экзотическое куриное блюдо по особому рецепту его матушки. Вспоминала бурю, свечи, местное вино…

Я тряхнула головой. Бедняга Стивен. Наверное, извелся от беспокойства и чего только не передумал за время моего отсутствия. Бедняга. Собравшись с духом, я повернула дверную ручку и вошла.