Георгий Баевский - «Сталинские соколы» против асов Люфтваффе

Атакую ведущего первой пятерки, вижу попадания по передней части его фюзеляжа и правому мотору. После этого за «хейнкелем» потянулся черный дымный шлейф. Бомбардировщик отстает от строя, и от него отделяются три парашютиста. Покинутый экипажем самолет заваливается в правый крен, строй разваливается… В плотных боевых порядках идут тяжелые неповоротливые «Хейнкели-111», «Юнкерсы-88». Рядом с бомбардировщиками как привязанные — «мессершмитты» и «фокке-вульфы». Их много, мелькают кресты на желтых консолях, паучья свастика на хвостах. Истребители противника на наши атаки огрызаются короткими очередями, но своего места в строю не покидают и от бомбардировщиков не отходят.

В это время выше основной группы фашистских самолетов на большой скорости с пересекающимся курсом проходит пара Me-109. Вот они — «охотники»! Теперь все внимание им. Проскочив над нами в сторону солнца, вроде и не заметив нас, «мессера» тут же делают переворот и, используя преимущество в высоте и скорости, стремительно атакуют. Но мы уже начеку! Выполняю резкий маневр, «мессеры» проскакивают вперед, делают «горку», переворот и снова атакуют. Но не рассчитал ведущий немецкий ас, я сделал резкий маневр и оказался в хвосте у ведомого. Моя очередь была точной! Но и оставшись в одиночестве, «охотник» продолжал атаки. Когда я вновь сделал энергичный маневр, пытаясь «поднырнуть» под атакующий сверху «мессер», чтобы резко усложнить тем самым условия его стрельбы, он перевернул самолет «на спину» и… мощные удары сотрясли мой Ла-5. Казалось, он остановился в воздухе. Больно обожгло ногу, и что-то горячее залило голову, глаза, плечи. Ничего не вижу, но даю ручку управления от себя и полный газ (надо же оторваться от «мессера»). Провожу рукой по лицу и со страхом смотрю на нее, ожидая увидеть кровь, но крови нет, рука вся черная — масло! Пробит маслобак, это еще не самое страшное. С высоты около 5000 метров, все время выворачивая самолет на пикировании, ухожу в сторону лесного массива, скорость около 700 км/ч. На высоте 4000 метров проскакиваю строй «хейнкелей», на высоте 2000 метров мимо мелькают Ю-87. У земли вывожу самолет на бреющий полет. До аэродрома едва дотянул, винт встал на большой шаг. Подбежавший техник помог вылезти из кабины.

— Смотри, командир, — с этими словами он энергично отклонил ручку управления, и она осталась у него в руках. Ручку перебил бронебойный снаряд, который заодно зацепил и мою ногу. Другой — осколочный снаряд — разорвался в моем парашюте.

Немцы и на этот раз не разбомбили наши переправы. В этом бою они потеряли шесть самолетов. Эх, была бы скорость у нас побольше к моменту встречи с противником, да моторы помощнее, да понадежнее связь! Тогда бой проходил бы иначе.

Но этот наш полет был лишь первым в тот день. Всего 17 августа наш 5-й гв. иап выполнил «96 боевых вылетов на прикрытие войск и переправ, в пяти групповых воздушных боях было сбито 17 и подбито пять самолетов противника», указывалось в боевом донесении полка. Немецкие источники подтверждают большие потери 4-го воздушного флота юго-восточнее Харькова: только 52-я истребительная эскадра в боях с самолетами Ла-5 в тот день потеряла три «мессершмитта» и двух пилотов — лейтенанта В. Пулса (W. Puls) и фельдфебеля У. Бунгерта (U. Bungert).

…28 августа в воздушном бою с 60 бомбардировщиками и 10 истребителями группа Ла-5 под командой капитана Лавейкина сбила семь самолетов противника, два из них — автор этих строк. В тот день молодой летчик полка гвардии старший лейтенант Николай Марисаев сбил бомбардировщик Ю-88. Это был 500-й сбитый летчиками полка фашистский самолет! В боевой счет полка на Курской дуге мне удалось внести 12 лично сбитых самолетов.

В один из жарких августовских дней к нам прибыл командующий 17-й ВА генерал-лейтенант авиации В.А. Судец — высокий, прямой, худой, сдержанный, было ему тогда около 40 лет. У нас был уважаем, потому что сам летал. Однажды, когда на «Бостоне» он садился на нашем аэродроме, в его экипаже был ранен стрелок. На построении полка командующий зачитал Указ Президиума Верховного Совета СССР: двум нашим лучшим летчикам, командирам эскадрилий гвардии капитанам Лавейкину И.П. и Дмитриеву Н.П., присвоено звание Героя Советского Союза. Этим же Указом командир полка гвардии подполковник Зайцев В.А. был награжден второй Золотой Звездой Героя Советского Союза. В приветственной телеграмме Главнокомандующего ВВС маршала авиации A.A. Новикова отмечалось: «…Замечательная плеяда выдающихся советских асов, лучших мастеров воздушного боя пополнилась новыми славными именами. Ваши героические подвиги, величайшая стойкость и мужество, мастерство и железное упорство в достижении цели воодушевляют крылатых воинов на новые боевые дела. Родина ждет от вас новых подвигов в грядущих решающих схватках…»

В те дни воздушные схватки не прекращались в течение всего светлого времени суток. Стремясь обеспечить действия своей бомбардировочной авиации, вражеские истребители нередко вступали в бой с превосходящими силами, применяя и лобовые атаки, последние были более характерны для истребителей типа ФВ-190.

Порой в воздухе одновременно находилось до 300–400 самолетов… Случалось, что после попадания в самолет противника от него отваливались разные части, которые задевали атакующий истребитель. У меня осталась такая царапина после боя под Харьковом.

Там же, под Мерефой, я был участником другого боя, где видел следующее. Нас нацелили на транспортные Ю-52. Первая пара атаковала одного «юнкерса», он загорелся. Вторая пара подошла сзади боевого порядка немцев, поджигает еще одного. И вот мы наблюдаем, как из горящего самолета, который идет уже на высоте 20–30 метров и вот-вот взорвется, прыгают без парашюта солдаты…

В августе в напряженных боях наш полк понес как никогда тяжелые потери. Погибли или не вернулись из боевых вылетов гвардии младшие лейтенанты В.Ф. Никитин, Г.Д. Ковалев, В.Е. Бороздинов, В.П. Самойленко, В.Т. Думарецкий, гвардии лейтенант Цапанов и прибывший на стажировку мой товарищ по Вязниковской школе К.Ф. Пузь. Гибли в основном молодые летчики, всего два-три месяца бывшие в полку. Были сбиты, но воспользовались парашютами гвардии капитан Дмитриев Н.П., имевший 17 побед, и гвардии лейтенант Орлов А.И. — 16 побед. Были ранены, но вернулись через некоторое время в строй несколько летчиков, в том числе мой однокашник гвардии лейтенант Яременко Е.М. и сам автор этих строк. Несмотря на частое пополнение, исправных, готовых к вылету самолетов в полку становилось все меньше…

В последних числах августа — начале сентября после серьезных потерь и окончания Курской битвы наш полк был выведен на отдых. Одновременно решался вопрос о восполнении потерь и получении самолетов на заводе в городе Горьком.