Марина Цветаева. Письма. 1928-1932 - Марина Ивановна Цветаева
Хорошо бы — выслали причитающиеся мне франки возможно скорее, С<ережа> едет в пятницу и на отъезд уйдет последнее. Чтобы я получила не позже 13-го — 14-го.
Простите за быт и разорвите бумажку. ЭТО НЕ Я.
Впервые — Несколько ударов сердца. С. 56–58. Печ. по тексту первой публикации.
68-28. Н.П. Гронскому
Понтайяк, 10-го августа 1928 г.
Сыночек родной, все дело в том, очень ли, крайне ли ты хочешь приехать? Ибо тогда — препятствий нет.
Слушай внимательно: А<ндрее>вы уезжают 5-го, их комната свободна, и ты можешь жить в ней сколько хочешь. Сегодня же пишу их матери, что комната, с 6-го, сдана. Об остальном не думай, где кров там и пища, одно ведет другое, ты у нас просто гостишь.
Дорога: делай, что можешь, чтобы достать, проси у отца так или в долг, постарайся установить дело с бывшим гонораром, словом — предоставляю твоему воображению и — воле (ко мне, к данной вещи, — только в такую верю. Воля — ОХОТА.) Если же ничего не выйдет, т. е. у тебя ни копейки не будет, достану тебе в оба конца, только молчи, ничего не говори родным, — достал и достал. Мне от тебя нужно одно: «Дорогая Марина, буду у Вас 1-го» (до 6-го переможешься в моей комнате, я уйду к детям). Мне нужно это слово прочесть глазами.
Все это — только в том случае, если ты этого сентября со мной хочешь так же, как я — его — с тобой, т. е. предельно.
Иначе — не для тебя писано
_____
Итак, препятствий нет. Числа 25-го ты мне окончательно напишешь, как дела. Ничего не выгорело — тотчас высылаю деньги на билет aller-et-retour, узнай точно сколько. Вышлю заказным письмом, чтобы не привлекать внимания (скажешь — карточки, или стихи). И 1-го — или 5-го — ты выезжаешь, а мы с Алей встречаем в Ройяне. Помирись с Алей [343], — не стоит ссориться. Кроме того, скоро ее день рождения, поставь эту размолвку на счет ее уходящего четырнадцатилетия [344].
Колюшка, теперь слушай еще внимательнее.
Этот сентябрь невозвратим. Хочу его с тобой всеми силами своей души. Для тебя как для себя. Если он тебе немножко менее нужен, чем мне — не езди. Всё это только при абсолютном равенстве необходимости. Проверь себя.
М<ожет> б<ыть> тебе и так хорошо: «пройдет лето, будет осень, осенью увидимся, будем гулять». Если та́к — не езди.
А если ВСЕ ОБРАТНОЕ — не считайся ни с какими бытовыми соображениями, ты в середине текущей реки — меня, река уйдет, — «никто дважды не вступал в ту же реку» [345]. — «Будущее лето» — вздор, не верь, не верю, жизнь безоглядна, а за ней, по пятам — смерть.
Ясные дни и лунные ночи, ясные дни и темные ночи, дороги, пески, звук слова ОКЕАН… — устала! не хочу ломиться в стену, ты сам должен знать, а если не знаешь — Бог с тобой, иди мимо или — оставайся позади.
_____
Ни о чем другом сейчас писать не могу. Твое письмо для меня большое горе. «Либо совсем нет, либо на 3–4 дня»… Перечти начало, вдумайся и ответь, — сигналов с кольцом не нужно [346], черным по белому: «буду 1-го (или 5-го)». Что мне нужно? Твое согласие на заём у меня в 200 фр<анков>. Если ты МЕНЯ, НАС ОБОИХ можешь променять на ребяческое мужское самолюбие «не могу-де, ибо не знаю, когда отдам» — Бог с тобой, Бог с нами обоими, — ничего не было, ничего не будет, очередное недоразумение, тоска.
_____
Tentation chamelle [347] — твоя или его? Или — взаимная? Хочу знать. Кто он? И — конец турнира. Но — прежде всего — едешь или нет?
<На полях и между абзацами:>
Как была встреча С<ережи> на вокзале? А посещение В<олкон>ского? Пиши обо всем. Если ты решил не ехать, т. е. после этого моего письма не решил ехать — я просто меняю русло, мы просто — bons amis [348]. М<ожет> б<ыть> — тоже хорошо?
Пиши совсем свободно, о чем хочешь, как хочешь, сколько хочешь. Письма запечатывай сюргучом, погуще. О чем ТО́М ты хотел писать? («осторожность накладывает руку на бумагу»). Отвечай возможно скорей, ты меня никогда еще не мучил — не стоит начинать. Люблю тебя.
М.
Впервые — Несколько ударов сердца. С. 60–62. Печ. по тексту первой публикации.
69-28. Н.П. Гронскому
Понтайяк, 12-го августа 1928 г.
Милый друг, мне совершенно серьезно, вне всякой лирики, желаний и нежеланий, необходимо знать, едете ли Вы или нет — и когда — и насколько. Ведь есть реальная жизнь, в пристрастии к которой Вы меня, поэта, ведь не заподозрите?
У меня со всех сторон просят комнату, я не знаю что́ говорить. Я с радостью оставлю ее для Вас (освобождается 6-го), но если Вы колеблетесь и не знаете, я не имею никакого основания (ни внешнего, ни внутреннего) не сдавать ее людям, к<отор>ым она нужна. Та́к, напр<имер>, у меня ее вчера просила А<нна> И<льинична> Андреева, для своей дочери [349], к<отор>ая, в зависимости от того, свободна комната или сдана, уедет с молодыми людьми 5-го или не уедет. А нынче ее просит у меня М-elle Туржанская [350], приехавшая вчера. Я не знаю, что́ им всем отвечать. Ибо это — только начало. Будут приезжать и просить, русских много, — что́ мне делать?
Повторяю — делайте всё, чтобы достать деньги помимо меня, не достанете — одолжу Вам 200 фр<анков> на дорогу. С дорогой — та́к: билет
