Самые слики. Хроники «Формулы-1» - Виталий Юрьевич Хрошин
Тут бы Сценаристу этого драматического спектакля пришпорить коней, но он решил гулять на полную. Сход Луки Бадоера из Minardi вывел Ирвайна и Хаккинена на шестое и седьмое места. Их битва за очко вышла фантастической. Возможно, обоим стоило ненадолго взяться за голову, нагнать и обойти идущего впереди на второй Minardi испанца Марка Жене, а уже потом возобновить битву сразу за два балла, но Эдди и Мике было не до того. По большому счету, на кону стояло не какое-то жалкое очко, а лидерство в личном зачете и титул чемпиона. В итоге финн вынудил соперника ошибиться. На радостях Мика сумел тут же разобраться и с Жене. Ирвайну не удалось и того.
Остается один не решенный вопрос – как в лидеры вышел Херберт. Все просто. Помните более жесткую резину в квалификации? Она позволяла очень долго ехать. К тому же в Stewart умудрились облажаться так, что это принесло Джонни победу. Британец попросту не заехал в боксы вместе со всеми соперниками – и не потому, что на самого англичанина или его команду внезапно снизошло озарение. Нет, Херберта позвали за дождевыми шинами, однако сделали это слишком поздно, из-за чего он банально прозевал въезд на пит-лейн. Джонни оставили на трассе, а он себе ехал и ехал, не поддаваясь панике. Правда, по слухам, материл команду нещадно, но то самое, выработанное годами умение ехать аккуратно наконец принесло ему результат.
К 29-му кругу наш герой уже замыкал первую шестерку. На 35-м снова полило, и только тогда Херберт, уже вместе с большинством других пилотов, заехал в боксы за дождевой резиной. Добавьте сюда все чудачества лидеров с бесконечными сходами, и вот вам первая и последняя победа в истории команды Stewart.
К слову, если вам вдруг показалось, что тот успех был добыт случайно, и от Херберта особо ничего не зависело, то подумайте вот о чем. Две следующие квалификации Джонни у напарника выиграл, в обоих гонках претендовал на очки (в одной заработал, в другой остался в шаге от них) и в обоих на финише опередил Баррикелло. Вот, что контракт животворящий делает!
2000. КОММЕНТАТОР ИЛИ ГОНЩИК?
Jaguar… как много надежд связывали с этой легендарной маркой, и как быстро все пошло прахом. Мало того, что «зеленая кошка» по скорости скорее напоминала черепашку, так еще и опять, уже в который раз пришедший из Ferrari вице-чемпион – теперь Эдди Ирвайн – тянул одеяло на себя. Долго находясь в тени Дяди Миши и натерпевшись несправедливости в последний год в «Скудерии», Эдди скопировал манеру поведения своего титулованного наставника. Придя в Jaguar, он стал вести себя аналогично: снова от Джонни спрятали телеметрию, снова начались подковерные игры. Кто знает, может, Херберт бы еще и поборолся за место под солнцем, но поняв, что машина не едет и никуда уже не поедет, просто дорабатывал контракт. Если Эдди удалось еще сотворить маленькое пилотажное чудо в Монако, то наш герой чудеса творить уже даже не пытался.
Он покинул «Формулу-1» так же, как некогда в нее пришел. С последнего в его карьере Гран-при, в Малайзии, Джонни увезли на носилках: на скорости под 300 км/ч на машине Херберта сломалась задняя подвеска и отлетело заднее крыло – жизни гонщика ничто не угрожало, но ноги он ушиб сильно.
Британец участвовал в гонках до 2012 года, стал чемпионом серии «Ле-Ман» в 2004-м и «Спидкар» в 2008-м, финишировал вторым в составе заводских коллективов Audi и Bentley в «24 часах Ле-Мана» и даже пытался пробиться на старт «Инди-500». Со временем Джонни сосредоточился на телевизионной карьере в команде престижного британского спортивного канала.
Никто не знает, чего бы я мог добиться, если бы не случилось той аварии. Я могу только оглянуться назад и вспомнить, как ощущал себя до «Брэндс-Хэтча», и что было после него. Во время выступлений в «Формуле-3» и во время первого теста в «Формуле-1» все было по-другому. Я мог чувствовать все, что происходило с машиной, подушечками пальцев – каждое движение. После аварии они будто онемели. До аварии все шло невероятно хорошо и развивалось стремительно. Я выиграл британский чемпионат «Формулы-3», тестировался в «Формуле-1», меня хотели видеть у себя многие команды. Ком разрастался и разрастался. Я был настолько уверен в себе, что мог побить любого на любой трассе за рулем любой машины. Это была какая-то непоколебимая уверенность. Потом этого ощущения уже не было. Но, наверное, самая главная причина была в другом. Я как-то спросил у Льюиса Хэмилтона: «Слушай, когда ты подъезжаешь к быстрому повороту “Копс”, на что ты обращаешь внимание? Что для тебя служит ориентиром? Поребрик? Кусок асфальта? Еще что-то?» «Не знаю, – ответил он. – Я вижу, с какой скоростью ко мне приближается поворот – всю картину целиком и точно знаю, где должен повернуть». У меня до аварии было так же. После нее мне пришлось искать ориентиры. Конечно, потом я охотился за этим чувством, искал его. Но из всех моих гонок в «Формуле-1» оно вернулось только дважды: в Венгрии в 1997 году и в Малайзии в 1999-м. Я не знаю, почему именно там и именно тогда. Но я снова чувствовал то, что и до аварии. Увы, я так и не понял, как вернуть эти ощущения, и это расстраивает меня сильнее всего. Я был хорош после аварии, но не думаю, что и близко подобрался к тому, на что был способен изначально.
Возможно, тогда, в Бахрейне, Джонни, переживший столько потрясений в своей карьере, и спросил у Фёдора Иваныча, как бы намекая – не пора ли уходить? Но чемпион, столкнувшийся с явным кризисом, просто не желал этого признавать и предпочел перейти на унизительные оскорбления, назвав Херберта «каким-то там комментатором».
В то же самое время я был счастлив своей случайной встрече с экс-пилотом, за карьерой которого следил в юности, даже не зная всех подробностей начала его пути. Для меня и до нее, и после Джонни был не комментатором, а настоящим гонщиком.
Глава 5
Деймон Хилл
Первый сын
Сегодня мы привыкли к тому, что дети именитых и не очень гонщиков оказываются в высших категориях автоспорта, как будто гонщицкий талант передается генетически. Конечно, яблоко от яблони падает недалеко,
