Владимир Зисман - Путеводитель по оркестру и его задворкам

Оркестровый музыкант — существо одновременно героическое и бесправное. Оркестр играет концерты в любом месте и в любое время. Температурные и прочие климатические кондиции ограничены только возможностями инструментов. Защищая любимый инструмент, музыкант становится зверем. Потому что инструмент — его второе «я», причем главное. Другое дело, что у большинства струнников, например, для подобных случаев есть второй инструмент, сделанный из менее ценных пород фанеры. Из него после концерта через эфы выливается вода, и можно играть дальше. Ничуть не хуже, чем раньше. Некоторым из них ничуть не повредила бы пара дренажных отверстий в нижней деке.

В этих случаях необходимо подумать и о себе. Так, например, выступая на античных аренах Средиземноморского региона, часто ограничиваются рубашками с коротким рукавом при полном отсутствии верхней концертной одежды.

Напротив, в китайских концертных залах, где в старые добрые времена температура колебалась в диапазоне от семи до десяти градусов (тепла), и зрители сидели в ватниках и лузгали семечки, к концерту необходимо было серьезно подготовиться.

Для этого под рубашку надевалась белая водолазка, под смокинг — свитер, а под концертные брюки — горнолыжное термобелье. О том, как эту проблему решали женщины, писать не берусь, но, концертно утеплившись, они заметно увеличивались в геометрических размерах, хотя выглядели по-прежнему женственно.

В особо экстремальных случаях неотъемлемой частью концертного костюма становится четвертинка, которая находится не во внутреннем кармане смокинга, как могло бы показаться естественным на первый взгляд неискушенного слушателя, а под стулом исполнителя. Таким образом, чтобы, никак не мешая играть, она всегда могла бы сберечь хрупкий организм музыканта для дальнейшего творчества.

Мы можем сколько угодно говорить о высоком, о духовном, о вечном, о мастерстве, но, когда на сцену выходит женщина, приоритеты восприятия несколько смещаются. Об этом в культурных и меломанских кругах, может быть, и не принято говорить, но, судя, например, по клипам оперных див, это хорошо известно специалистам по рекламе, PR и раскрутке.

И если у солиста-мужчины вариативность сценического костюма невелика (в крайнем случае футболка с картинкой, ну что еще можно придумать?), то у женщин для фантазии и вкуса открываются бескрайние просторы. Иногда, конечно, бывают несчастные случаи, как с арфисткой в открытом платье, когда она играла достаточно длинное произведение без пауз, а платье медленно сползало с плеч в сторону ватерлинии, интригуя публику. Время от времени из-за кулис выходила добрая душа и подтягивала все на исходную позицию, тем самым обеспечивая непрерывность творческого процесса.

Симфонические дирижеры обычно выступают во фрачном костюме. «В нагрудный карман вкладывается белый носовой платок (если на груди не прикреплены ордена)». Ну кто же дирижирует с орденами? Значит, платок.

Хотя и здесь возможны варианты. Например, Евгений Владимирович Колобов дирижировал в черной обтягивающей водолазке, и это всегда было невероятно элегантно и артистично.

Однажды я присутствовал при рождении нового дирижерского костюма. В БЗК дирижировал Чарлз Ансбахер. Человек, производивший впечатление занудливого педанта. Это, видимо, было не совсем так. Потому что он за свою карьеру ухитрился создать оркестр в Бостоне, поработать главным приглашенным дирижером в Сараево, а также в большом количестве других оркестров в самых неожиданных местах и даже возглавить камерный оркестр филармонии в Киргизии.

Это было в тот зимний день, когда второй раз за неделю выпала полугодовая норма осадков, и Москва стояла в снегу по самые зеркала заднего вида, и никто уже никуда не ехал. Большинство, кто поумнее, приехали на метро, остальные побросали машины там, где их застала эта самая полугодовая норма, и все равно приехали на метро, но чуть позже.

В шесть часов маэстро провел получасовую репетицию, закрепив ошибки, и пошел переодеваться к концерту. В 18.40 все за кулисами уже знали, что фрачный костюм маэстро находится в гостинице «Украина». Ситуация была стопроцентно безвыходная: путь от консерватории до «Украины» и обратно в этих условиях занял бы не меньше суток. И смущенного маэстро выпихнули на сцену в его hand-made золотисто-зеленой жилетке. Успех был полный! С тех пор (а он приезжал в Москву довольно часто) все концерты Чарлз Ансбахер дирижировал в своей счастливой страшненькой жилетке.

Бойцы невидимого фронта

Есть замечательные люди, которые имеют самое прямое отношение к оркестру (без них он не мог бы существовать), хотя на сцене и не появляются. Или появляются эпизодически. Вы, конечно, уже поняли, что речь пойдет…

Нет, никто не умаляет роль бухгалтера. Как вы могли такое подумать! Просто это слишком специфичная для меня профессия в области оркестра. Как и многие другие чрезвычайно важные административные должности. Все-таки я лучше расскажу о некоторых из тех, с кем сталкиваюсь непосредственно в процессе работы.

Вот уж жертва так жертва! Стрелочник, отвечающий за все. Вот представьте себе концерт, состоящий из двух десятков оперных арий, набранных по высосанному из пальца желанию заказчика. Или конкурс исполнителей, в котором неизвестно, кто и с чем выйдет в финал. Или какой-нибудь невесть откуда свалившийся концерт, в котором заявлены редко исполняемые, никому не известные и доселе никому не нужные произведения. А если всего этого и библиотеке оркестра (театра) нет? Начинают добывать. У знакомых коллег из братских коллективов по бартеру, но старой дружбе или за бутылку. Договориться, съездить, забрать. Под честное слово к вечеру вернуть. Значит, за это время отксерокопировать все партии. А еще размножить партии струнных, чтобы на все пульты. И проследить, чтобы никто особо не загадил своими пометками оригиналы нот, если комплект дают на программу. Все разложить перед репетицией и концертом, все убрать после репетиции и концерта, проверить, что ничего не потерялось. Сплошные стрессы и никакой благодарности! Вот на гастролях в Китае кто-то из конкурирующей продюсерской фирмы спер ноты. Так ведь встали на уши и достали китайские аналоги. Но чего это стоило! (Кстати, когда через неделю процесс вернулся под эгиду конкурентов, ноты сразу нашлись.) Или когда за пятнадцать минут до записи выяснилось, что импортные заказчики по дороге потеряли партии контрабасов, — опять шок и стресс. Хорошо, они продвинутые ребята, и у них все ноты были еще и в электронной форме на дисках: пошли и распечатали.