Мария Покрышкина - Жизнь, отданная небу

Учитывая условия жизни своих подчиненных, муж не считал возможным для себя хлопотать о более сносной квартире. Я же старалась не докучать ему своими жалобами. Выручили люди. Как-то Саша был по делам у секретаря горкома партии и тот поинтересовался:

- Александр Иванович, у тебя дети в школу ходят?

- Нет еще, малолетки.

- Тогда все проще, - обрадовался секретарь. - Тут за тебя твои подчиненные хлопотали. Говорят, самый холодный угол в бараке для своей семьи подобрал. Как посмотришь, если предложим тебе, временно конечно, жилье в нашем доме отдыха? Находится он, правда, в семи километрах от города и тоже в капитальном ремонте нуждается, но не сравнить же с твоим нынешним бараком! Конечно, семь верст - это расстояние. Зато на самом берегу Волги будешь жить.

Новое наше жилище оказалось и впрямь прекрасным по сравнению с тем, что было. Если бы не одна "мелочь" - мины, оставшиеся здесь с военной поры. Сколько их не обезвреживали солдаты-саперы, они вроде и не уменьшались в количестве. Однажды по той самой дороге, по которой ежедневно муж ездил на работу, а я гуляла с детьми, гнали стадо. Одна из коров наступила на противотанковую мину...

Потом командир отделения саперов, насобиравших в очередной раз полную лодку мин и неразорвавшихся снарядов, профессионально объяснил мне, что все дело в величине давления на квадратный сантиметр почвы. Коровье копыто давит на землю сильнее, нежели колесо автомобиля или нога человека. Вроде бы все стало понятно, но ходить по земле в ожидании возможного взрыва - занятие не из самых приятных. А дети? Их ведь не удержишь!

Вскоре произошел еще один случай.

Накануне муж уехал на несколько дней в командировку. Вернувшись, позвонил из штаба:

- Жена. Готовность номер один! Ужинать приеду о двумя товарищами!

- Хорошо, жду, - сказала я и принялась за стряпню, соображая, как из минимума возможностей исхитриться получить максимум угощения. А в тот день саперы опять прочесывали окружающую нас территорию.

Приехал Саша с гостями. Я накрыла на стол, и только сели ужинать, как саперы, умные головы, переправившись на тот берег (Волга в тех местах совсем узкая), взорвали собранные за день мины и снаряды.

От взрыва наш дом заходил ходуном, потолок обрушился и все, что было на столе, оказалось погребенным под слоем штукатурки. Дети, испугавшись, расплакались и успокоились лишь после того, как отец отнес их в машину, стоявшую у подъезда:

- Сидите тут. Машина железная и в ней не страшно.

Вот так "славно" мы поужинали сами и накормили гостей. На беду, кроме выставленного на стол, у меня ничего не было. Пришлось укладываться спать натощак.

Надо сказать, что от различных взрывоопасных "сюрпризов", оставленных войной, страдали не только мы, но и горожане. И совсем нередкими были трагические случаи. Особенно когда в городе стало понемногу разворачиваться строительство.

Дважды предлагали нам восстановленные в городе квартиры, но Александр Иванович отдавал их своим подчиненным, у которых были дети-школьники. А к осени 1950 года был построен целый поселок из ста финских домиков и четырех так называемых ДОСов - домов для офицерского состава, главным образом летчиков и технического персонала.

Один из финских домиков достался нам, и мы сразу же принялись за его благоустройство. Дети охотно помогали во всем. Высадили пятьдесят кустов и деревьев. В их числе был удивительный красавец - серебристый тополь. За сиренью я ездила в Москву, в Тимирязевку. Но жизнь семей военных не случайно называют чемоданной: взрослыми этих деревьев нам так и не довелось увидеть. Лишь однажды кто-то из знакомых рассказал:

- Посмотрели бы вы, Мария Кузьминична, на свой домик теперь. Какая там красота! Одна махровая сирень чего стоит. Цветет, словно радуга, всеми оттенками. А тополь какой поднялся!

Наверное, там и улицы давно заасфальтированы. А мне помнится такая грязь, что свою дочь-первоклассницу я вынуждена была дважды в день переносить через дорогу на собственной спине. Утром все обходилось благополучно, а вот после школы, стоило мне зазеваться, как с противоположной стороны дороги раздавался горький плач моей дитятки. "Форсировать" дорогу самостоятельно Светлана не решалась. Да и я опасалась, что не выберется она из непролазной грязи.

К осени 1950 года все дома, построенные в нашем поселке, к великой радости и гордости Александра Ивановича, были заселены. Вскоре к нам прибыл маршал Л. И. Говоров, бывший в то время главкомом ПВО страны. Муж ознакомил его с делами, не упустил случая показать и жилой поселок. Маршалу все очень понравилось. Вдруг вбегает в кабинет Александра Ивановича бледный от волнения заместитель и докладывает:

- Беда, Александр Иванович! Под одним из ДОСов случайно обнаружен склад с немецкими боеприпасами!

- Свяжитесь с саперами. Пусть немедленно вышлют специалистов.

- Уже связались, товарищ полковник (муж служил тогда все еще в этом звании). Ответили, что саперы выехали на другой объект и раньше чем через два-три дня прибыть к нам не смогут.

- Что ж, идемте на место, посмотрим.

У одного из четырех домов офицерского состава (они были самыми густонаселенными и стояли близко друг к другу) собралась толпа. Все оживленно обсуждали происшествие, но подходить близко к образовавшейся яме под фундаментом дома опасались.

Осмотрев опасную находку, муж приказал подогнать к дому грузовик с насыпанным в кузов песком, выстроил из нескольких человек живую цепочку, а остальным велел уйти на безопасное расстояние. Затем спрыгнул в яму и сам принялся осторожно разбирать кладку оставшихся с войны снарядов, передавая их с рук на руки в машину.

- Я не мог никому перепоручить это дело, - объяснил он мне потом. Саперов ждать - слишком долго и опасно. А среди наших специалистов по разминированию нет. Риск для всех одинаковый, и как командир прятаться за чужую спину я не имел права.

Снаряды благополучно вывезли и взорвали. Но, как оказалось, недостаточно далеко. От взрывной волны в штабе повылетали стекла. Находившийся там маршал Говоров заметил:

- Ну, Покрышкин! С тобой, брат, не соскучишься. Так и подорвешь главкома в мирное время. Или ты это специально подстроил, чтобы я в следующий раз к тебе с проверкой не прилетал?

Сказано было, конечно, в шутку. Оба понимали, все могло обойтись гораздо хуже.

В том приволжском городе Александру Ивановичу работалось хорошо: коллектив подобрался дружный, деловитый, целеустремленный. Не мне, конечно, оценивать служебные успехи мужа, но судя по его настроению, по его взаимоотношению с подчиненными и вышестоящими начальниками, служебные дела у мужа шли неплохо.