Максимилиан Немчинский - Раиса Немчинская

В антракте прямо в гардеробную пришел Юмашев с женой. Он поздравил Рикки, не стыдясь громких слов, выразил свое восхищение и даже извинился, что тогда, в Куйбышеве, ничем не помог. Он, летчик-профессионал, привыкший к риску, не мог себе представить, что слушал не беспочвенную женскую фантазию, а детальный пересказ сценария циркового номера.

Была ли сама Рикки довольна достигнутым результатом? И да и нет. Конечно, для нее было важно доказать и себе и особенно другим, что не зря были потрачены четыре года жизни. Но уж очень трудно достался этот номер, чтобы можно было беззаботно радоваться самому факту его осуществления. А, кроме того, достигнутая мечта уже не мечта. Сейчас Рикки желала только одного — возобновления парной работы с Жоржем.

Мечте этой не суждено было сбыться. Демобилизовался Жорж только в 1947 году. И на манеж не вернулся. Хотя и издали в свое время приказ по Управлению цирками, что «Луна» дождется на складе возвращения Немчинского, но за долгие годы войны весь реквизит растаскали. Восстанавливать его заново не было ни возможностей, ни сил. Рикки потеряла всякую надежду на совместную работу с Жоржем.

Да что там — работу. Война окончилась, а они все не были вместе. Рикки постоянно разъезжала. А о том, чтобы бросить работу, не могло быть и речи, на жизнь нужны деньги. Зарабатывала-то их, в основном, она. Впрочем, каких денег могло хватить при «холостяцкой» жизни на два дома? Встречались всей семьей урывками, когда выпадали свободные дни из-за перевозки багажа в другой город. Дальше — хуже, так как и Жоржу пришлось выезжать в командировки.

Возглавил он бюро по созданию новых номеров и аттракционов, которое очень скоро выросло в Центральную студию циркового искусства. Потом пришлось Жоржу стать начальником художественного отдела Главка. Как он ни отказывался, Комитет настоял на своем. Тут-то и превратился он из Жоржа в Изяслава Борисовича. Впрочем, при первой же возможности он оставил высокий административный пост и вернулся в Студию как художественный руководитель.

Номером Рикки приходилось заниматься по-прежнему самой. Жорж с головой ушел в налаживание своей работы. Ничего тогда не было, даже помещения. Студия, весь штат которой насчитывал три человека, обосновалась под зрительскими местами Московского цирка в крохотной комнатушке без окна. В этом помещении отчаянно курили и напряженно работали.

Собирал Немчинский художников, режиссеров, откапывал откуда-то чудаков-конструкторов, созванивался и списывался с цирковыми артистами. Все приходилось пробивать и выколачивать — и деньги, и сроки, и штаты. Вот и казалось ему, что неблагородно, эгоистично заниматься при таком положении дел в первую очередь собственной женой.

Придумал Жорж для Валентина Филатова «Медвежий цирк» и помог осуществить его, ездил заново выпускать аттракцион В. Г. Дурова, добился разрешения переоформить иллюзионный аттракцион А. А. Маркелова-Вадимова, бывшего Алли-Вада, разработал вместе со своим старинным другом Н. С. Павловым оригинальную механизированную карусель для нового варианта номера «Акробаты на гигантских шагах»… Рикки терпела, понимала, что мужу хочется завоевать авторитет заново, уже не как артисту, а как организатору и постановщику. Но когда Жорж вдруг решил восстановить «Летающих людей» для Полины Чернеги и Степана Разумова, не выдержала, возмутилась.

Но и тут Жорж обезоружил ее, признавшись, что мечтает увидеть этот номер воплощенным в жизнь. И раз, мол, не суждено его делать им с Рикки, то передать его нужно в руки самой сильной гимнастической пары. А вскоре Жорж поразил уже не одну Рикки, а всех артистов цирка, подготовив вместе со своим приятелем, педагогом ГУЦИ С. С. Морозовым, прекрасный гимнастический номер Галины Адаскиной. Здесь уж Рикки обиделась всерьез и надолго. Здесь уж никакие слова Жоржа об эгоизме и развитии советского цирка не подействовали. Сольных воздушниц в то время почти не было, потому и восприняла Рикки поведение мужа так, словно он специально подготовил ей конкурентку.

За эти годы первой среди советских гимнасток Рикки отрепетировала и пустила в работу вращение в двух руках, прозванное ею «выкруты». Ухватившись за широко закрепленные петли, она летала над залом, как ласточка. Выпустила и вертикальное вращение тела в одной руке. Его она и вовсе непочтительно именовала — «болтушка», но зрелище это было захватывающее. Так стремительно вертелась Рикки, взявшись за колечко, что тело ее исчезало, растворяясь в белый пульсирующий круг. Каждый из этих трюков мог затмить любой номер, но Рикки все равно была недовольна. Работала она свой старый лопинг. Аппарат «Лунной сонаты» довольно скоро развалился в дороге.

Трудно было Рикки и Жоржу жить вдали друг от друга, но и в Москве все время работать невозможно. Выпало за четыре года два раза такое счастье — и на том спасибо. Казалось, еще немного, и наладится жизнь и не нужно будет расставаться. Надеждой на будущее и жили. Но зато уж каждая встреча была как первая. На перроне муж и сын каждый раз с букетами. Дома на столе обед собственного Жоржа приготовления. Не день — праздник.

Вот и жили от праздника до праздника. Иногда неожиданно встречались в городах, где Рикки гастролировала, а Жоржу предстояла режиссерская работа. Но разве может подобная встреча длиться долго? Впрочем, однажды даже в Москву вместе поехали. Не домой, конечно, а на квартиру, которую снимали. Собственным домом так и не сумели обзавестись. Вот, пожалуй, и вся семейная жизнь.

Даже с отпуском не всегда получалось, как задумывали. Прилетит Рикки радостная и возбужденная, а Жоржу через несколько дней в командировку уезжать, дело, как всегда в цирке, срочное, не отложишь. И приходится Рикки сидеть в Москве с сыном, не оставлять же мальчика одного, и так он постоянно без присмотра из-за отъездов отца. Опять для общения только и оставалось — телефон да почта. Так и шли годы, не жизнь, а роман в письмах.

В редкие минуты встреч Жорж непременно заводил разговор о том, что, как только наладится работа Студии, он сразу же примется за создание для Рикки совершенно необычного и удивительного номера. Это будет воздушная работа без всякого аппарата. Рикки, одетая в специальный костюм, сможет взлетать под купол цирка, совершать там пируэты, сальто-мортале, все известные арабески и массу новых трюков, которые пока что невозможно даже представить, вплоть до эффектных падений-обрывов. «Чудеса» должны были происходить при помощи специального магнита, и Жорж уверял, что это не только возможно, но уже рассчитано с проектантами.

Говорил он об этом номере с особым увлечением, но все же прежде решил сделать Рикки сольную вертушку (таких тогда еще не существовало) на базе всех ее трюков. Аппарат должен был не просто вращаться, а двигаться волнообразно. В номере были запланированы использование ультрафиолетового света и еще бездна световых и технических эффектов. Когда на экспериментальном заводе, связанном с авиацией, аппарат изготовили, Жорж собрался ехать с ним к Рикки в Ригу. Но не за счет служебного времени, разумеется, а в отпуск.