Зоя Кох - Вся жизнь в цирке

Трюк «колонна из трех человек» на вертящемся колесе получился не сразу. Мы первые из женщин сделали этот трюк. Марта, переступая по зубцам, несла меня и Клару. Сначала она научилась проносить нас по тросу, протянутому через манеж, на колесе же не могла сделать и двух шагов. Много времени понадобилось, чтобы выработать определенный размер шага.

Композиция номера «Колесо» не была похожа на «Семафор-гигант». Если в «Колесе» мы в финале делали труднейшую колонну и этим замедляли темп номера, то в «Семафоре» финал является наиболее стремительной частью номера. «Семафор» начинался с медленной проходки по ребру аппарата, а «Колесо» — со стремительного взлета под купол к мостику. Делалось это так: Марта и Клара становились по бокам верхней части колеса на специальные узкие пластины из плексигласа, а я делала стойку на их головах, ногами изображая стрелу. В это время колесо быстро поднималось к куполу, гаснул свет, и луч прожектора освещал нас. Затем колесо вращалось медленнее, и мы проделывали различные трюки.

Одним из наиболее эффектных был трюк на трех лопастях, стянутых тончайшими тросами (мы называли этот аппарат «пропеллер»). Лопасти состояли из металлических пластин, каждая длиной в два метра и шириной в пять сантиметров. Это приспособление устанавливали над верхней частью колеса, на специальную подставку, которая прикреплялась зажимами к аппарату, а на ее верхнем стержне держался так называемый пропеллер. Мы становились в центре пропеллера и шли, держа в руках легкие тонкие шестики, пока не достигали конца рейки, после этого переходили на тонкий, слабо натянутый трос и шли по нему от одной лопасти к другой. Все это происходило при двойном вращении — колесо катилось по тросу вверх и одновременно вращался пропеллер. Вибрация троса создавала большие трудности для баланса.

Впоследствии мы отказались от этого трюка, так как в номере «Колесо» было и без того достаточно интересных трюковых положений.

Я уже писала о том, что цирковой номер смотрится с интересом, если зрители не чувствуют трудности работы артистов. К сожалению, мы не смогли преодолеть сосредоточенность и напряжение при исполнении трюков на колесе. Вот почему мы редко выступали с этим номером. Основным у нас считался «Семафор-гигант».

После четырех лет работы с номером «Колесо» было решено передать аппаратуру другим артистам, работавшим в близком нам жанре. Но Управление цирками не смогло подыскать другой тройки женщин для этого номера. Так и лежит эта аппаратура в Саратовском цирке. Мне это обидно. В «Колесе» скрыто еще много возможностей для талантливых акробатов и эквилибристов. Подобного номера ни в наших цирках, ни за границей нет.

Наши самые яркие воспоминания в период подготовки к всесоюзным смотрам циркового искусства связаны с Ивановом. Здесь мы репетировали и делали новые аппараты. В годы войны с материалами было очень трудно, и мы использовали для «Колеса» и «Семафора» части от разбитых трофейных орудий. В цирке и сейчас еще рассказывают анекдот о том, как Кох из старой пушки сделал новый «семафор». Признаюсь, есть в этом небольшая доля правды. Недаром говорится в пословице: «голь на выдумки хитра».

Цирк в Иваново всегда считался у артистов неуютным и неудобным для работы. Теперь его перестроили, он очень красив и даже изящен. И оркестр в этом цирке прямо-таки замечательный. Сквер возле цирка полностью очищен от трофейных орудий. Об этом очень жалеет Папазов: в нашей аппаратуре есть много деталей, снятых с орудий.

Вместе с нами к смотру новых номеров в Иваново готовились и другие артисты.

Мне хочется рассказать о Волжанских. Владимир Волжанский считается одним из лучших эквилибристов-стоечников (так называются цирковые артисты, строящие свои номера на демонстрации стоек на одной и двух руках). Как соло-эквилибрист Волжанский выступил на Втором Всесоюзном смотре цирковых номеров и в 1945 году продемонстрировал некоторые новые приемы в области эквилибристики. Например, артист становился руками на ходули и ходил на них по пьедесталу.

До Великой Отечественной войны Волжанский работал с группой партнеров. В последние годы он опять создал групповой номер, в котором выступает вся его семья: жена, дочь, сын, жена сына и брат. Аппарат для этого номера состоит из наклонного комбинированного каната с подъемным пьедесталом. В номере есть несколько рекордных трюков. Новизна аппаратуры и артистичность исполнителей подкупают зрительный зал. Волжанские безусловно выделяются из массы артистов жанра эквилибристики.

Отчетливо запечатлелись в моей памяти репетиции группы Александрова-Серж. Он набрал в Иваново около шестидесяти ребятишек в возрасте от девяти до четырнадцати лет. Через несколько дней после испытаний в группе осталось двенадцать детей — четыре девочки и восемь мальчиков. Обучение начиналось с того, что ребята ходили по манежу под музыку. Затем в течение получаса они занимались у балетного станка. Станок в порядке общественной нагрузки преподавала им я. Очень трудно было доказать мальчикам, что занятия у балетного станка так же необходимы им, как и девочкам. Им хотелось поскорее сесть на лошадь, а не выполнять какие-то «девчоночьи» движения. Иногда даже приходилось звать на помощь Александра Сергеевича, применявшего угрозу: кто не будет заниматься у балетного станка, тот не будет ездить на лошади. В конце концов мальчики примирились, и им даже понравился балет. Позже они сами поняли, как важно для циркового артиста музыкальное и балетное развитие.

Группа малолетних ивановцев прекрасно проявила себя на втором смотре новых номеров. Номер молодых жокеев начинался у пионерского костра. Дети были очаровательны в пионерских костюмах, даже известная неуклюжесть прощалась им. Тогда трудно было себе представить, что четверо из них — Зоя Хохлова, Владимир Теплов, Виктор Логинов и Геннадий Утехин — станут подлинными мастерами-наездниками и своим искусством будут поражать зрителей Англии, Франции, Бельгии, Польши, где советский цирк и, конечно, группа Александрова-Серж были признаны лучшими в мире.

Но, конечно, новые номера готовились не в одном Ивановском цирке. Так, в Москве на Втором Всесоюзном смотре показал свою новую работу и Б. А. Эдер, выдрессировавший в необычно короткий срок красавцев тигров. Московские зрители, многие годы не видевшие тигриной группы хищников, по достоинству оценили труд Бориса Афанасьевича.

Интересной была и другая работа Бориса и Тамары Эдер — «Медведи-канатоходцы под куполом цирка». Этот номер был комедийного характера: проходы больших и маленьких мишек по канату, кульбиты медведей на канате. Трюк, в котором большой медведь нес на спине маленького, двигаясь на задних лапах и неся в передних балансовый шест, вызывал смех в зале.