В Крылов - Александр Федорович Можайский

Присутствующие внимательно следили за движением модели. Да и как не глядеть, когда эта модель сулит победу над воздухом, Кто знает, как скоро не маленькая модель с пружиной, а большой летательный аппарат оторвется от земли и унесет человека высоко в небо. Теперь полет перестал быть мечтой, это близкое будущее.

Снова и снова показывал Можайский свою модель в полете, давал разъяснения на вопросы, а их было так много.

Свидетели первого в мире полета летающей модели понимали важность происшедшего. В этот день Можайский почувствовал, что он не одинок, что передовые представители русской науки, военные специалисты, молодежь, осознали, что его маленькая модель открывает невиданные перспективы, означает полную победу человека над непокоренным еще воздушным океаном.

Неизвестно, находился ли Менделеев среди зрителей, собравшихся в манеже поглядеть на модели Можайского. Во всяком случае Менделеев узнал об опытах с летающими моделями и сразу оценил их значение.

"Этот род воздухоплавания (имея в виду аппараты тяжелее воздуха - В. К.) обещает наибольшую будущность", сказал Менделеев.

Морской офицер, член Морского научно-технического комитета Павел Алексеевич Богославский выступил в газете "Кронштадтский вестник" с большой статьей, посвященной полету модели. Он писал в своей статье:

"Изобретатель весьма верно решил давно стоявший на очереди вопрос воздухоплавания. Аппарат, при помощи своих двигательных снарядов, не только летает, бегает по земле, но может и плавать. Быстрота полета аппарата изумительная; он не боится ни тяжести, ни ветра, и способен летать в любом направлении...

... Замечательно, что хотя теперешний опыт с моделькой, по причине ее незначительной величины и жалкой беспомощности со стороны наших технических производств, имел за собой все невыгоды для осуществления замечательной идеи изобретателя, но, несмотря на это, моделька все-таки выполнила свое дело прекрасно. Опыт доказал, что существовавшие до сего времени препятствия к плаванию в воздухе блистательно побеждены нашим даровитым соотечественником. Г. Можайский совершенно верно говорит, что его аппарат, при движении на всех высотах, будет постоянно иметь под собой твердую почву...

... Нужно ли говорить о неисчислимых последствиях этого замечательного изобретения. Для примера укажем на злобу дня - войну.

... Другая, мирная сторона наклонностей этой летучки прямо уже обещает много доброго: наука сразу шагнет вперед, особенно в приобретении данных для разработки многих важных космических вопросов и явлений, и мы без излишнего труда познакомимся тогда с центральными землями Азии и Африки, и с обоими полюсами. В этих видах мы не можем не приветствовать горячо изобретение г. Можайского и желаем ему полнейшего успеха в доведении дела да конца".

Будущее авиации принадлежит самолетам. Теперь это понимал не один Можайский. Устойчивый полет модели самолета явился огромной победой техники. Одна модель совершила полет даже с большим для нее грузом - с офицерским кортиком. Можайский сумел построить успешно летающую модель с неподвижными крыльями - модель, содержащую в себе все основные черты современного нам самолета.

Решая сложнейшую техническую проблему полета на летательном аппарате тяжелее воздуха, приходилось, прежде всего, дать четкий ответ на два основных вопроса. Во-первых, как поддержать аппарат в воздухе, иначе говоря - как создать подъемную силу, и, во-вторых, как придать летательному аппарату поступательное движение.

Большинство изобретателей, работавших и до Можайского и при его жизни, - смешивали обе задачи. Пытались построить летательный аппарат с машущими крыльями, пытались подражать птице, взмахи крыльев которой и поддерживают ее в воздухе и движут ее вперед. Из таких попыток ничего не получилось. В решении каждой из этих задач оказались свои, присущие именно этой задаче, трудности. Соединение вместе двух сложных нерешенных задач только затрудняло понимание тех причин, которые порождали неудачи.

И до Можайского изобретатели пытались создать летательный аппарат с неподвижными крыльями. Но ни один из них не достиг успеха.

Наблюдая в полете воздушный змей, птицу, парящую с неподвижно распростертыми крыльями, брошенный плашмя лист бумаги, многие понимали, что плоская пластина, наклонно расположенная в воздушном потоке, создает подъемную силу, которая может поддерживать ее в воздухе. Следовало найти и подсчитать величину этой силы, а этого никто ее умел сделать. Не знали, под каким углом к направлению движения нужно устанавливать неподвижные крылья, чтобы получить наилучший результат. Не знали, как правильно выбрать соотношения между размерами крыльев и весом летательного аппарата, В этом незнании крылась причина неудач. Попытки создать самолет наощупь, на глазок, не опираясь на прочный фундамент знания, оставались бесплодными.

Так, в 1842 году англичанин Хэнсон представил в парламент на утверждение устав организуемого им акционерного общества. Общество ставило перед собой задачу организовать регулярное воздушное сообщение ни мало, ни много как между Лондоном и Калькуттой. Если даже лететь напрямик - через Берлин, Киев, Астрахань, - то даже этот кратчайший путь составит около 8000 километров.

Англии, раньше других стран вступившей на путь капиталистического развития, был необходим надежный быстрый способ связи со своими колониями. И Хэнсон собрался было удовлетворить запросы английских фабрикантов. Он изобразил задуманный им аэроплан таким, каким представлял его в своих мечтах: настоящий корабль на маленьких колесах с огромным, напоминающим птичий, хвостом за кормой. Большие распластанные крылья прикреплены к кораблю. На мачтах корабля - флаги. По предположениям Хэнсона аэроплан должен был весить 1360 килограммов. Изобретатель надеялся, что для полета этой махины хватит парового двигателя мощностью в 20 лошадиных сил. Хэнсон именно надеялся, а не подсчитывал, так как не умел вычислить, какую мощность надо иметь, чтобы нести по воздуху заданный груз с определенной скоростью.

Но вскоре изобретатель решил, что двадцати сил не хватит для полета воздушного корабля. Стал переделывать весь проект и, провозившись около семи лет, так ничего и не создав, бросил свою затею.

Помощник Хэнсона - механик Стрингфеллоу - еще много лет трудился над созданием маленьких моделей. Прошло двадцать лет, и Стрингфеллоу показал свою самую лучшую модель. Изящная, легкая, с миниатюрной паровой машиной, она была интересна как искусно сделанная механическая игрушка - и только. В авиации она оказалась бесполезной, так как двигалась только по проволоке, к которой была подвешена, то есть попросту не летала. Настойчивый Стрингфеллоу почти за четверть века непрерывной работы сумел решить только одну задачу, он создал тягу, а главную - получение достаточной подъемной силы - так и не мог разрешить.