Три века с Пушкиным. Странствия рукописей и реликвий - Лариса Андреевна Черкашина
…Тогда, двумя годами ранее, Пушкин поддержал автора критической статьи, выступившего против «идей» Отрешкова: железным дорогам на Руси быть! Более того, он задумывается уже о таком препятствии, как снежные заносы: «Для сего должна быть выдумана новая машина, sine qua non (во что бы то ни стало). О высылке народа, или о найме работников для сметания снега нечего и думать: это нелепость». Так что Пушкин должен войти в истории железнодорожного дела России как автор идеи снегоочистителя!
И не только. Ведь это он, первым, предложил проложить железнодорожные рельсы от Москвы до Нижнего Новгорода! Так что нынешняя магистраль – воплощённая пушкинская мечта – по праву должна носить имя великого поэта. И, может быть, стоит подумать, чтобы в недалёком будущем появился и скоростной экспресс «Александр Пушкин»?!
…Горестная мета: 29 января 1837 года, в последний день жизни Пушкина, петербургские газеты подивят читателей: поезд, пока ещё пробный, отправился в путь до Царского Села.
По странному стечению обстоятельств один из тех, чьими трудами создавалась главная железная дорога России, связавшая две её столицы, учёный-инженер Павел Мельников породнился с Александром Сергеевичем.
Имена первого русского поэта и первого российского министра-путейца причудливым образом соединились в отечественной истории.
Мельников-младший
Не отставал от славного старшего брата и младший Алексей, также выпускник Петербургского института Корпуса инженеров путей сообщения. По окончании учёбы он двадцать лет прослужил в военном ведомстве. Но больших успехов добиться не смог: возможно, причиной тому стали его природная вспыльчивость и обострённое чувство дворянской чести.
В годы Крымской войны на Алексея Мельникова возложены были обязанности генерал-интенданта армии. Но, подобно отцу, и он вынужден был оставить службу – виной тому послужил горячий нрав Мельникова-младшего. Во время доклада князю Горчакову он «наговорил дерзости» главнокомандующему. Поступок из ряда вон! Князь Горчаков приказал Мельникову немедленно подать в отставку.
Видимо, то был не первый случай в биографии Алексея Петровича. Другое происшествие, бывшее с ним, вызвало в своё время немало толков. Вот как о том судачили в офицерских собраниях и в светских гостиных: «Мельников, побочный сын некоего Беклемишева, друга Паскевича, был под особым покровительством сего последнего, за покупку для него Гомельского имения; после того был полковым командиром, наделал дерзости пред фронтом бригадному своему командиру Шиллингу, по Высочайшему повелению предан военному суду, разжалован в рядовые, но чрез два месяца, по ходатайству Паскевича, возвращён ему чин полковника».
Так что для Алексея Петровича тот пренеприятный инцидент разрешился вполне благополучно, и, разумеется, не без участия родного отца! Итак, Алексей Мельников был прощён с возвращением ему не только чина и дворянского достоинства, но и всех знаков отличия.
Видимо, Пётр Беклемишев обратился за помощью к давнишнему и всесильному другу генерал-фельдмаршалу Ивану Фёдоровичу Паскевичу. Как тут не вспомнить, что именно граф Паскевич-Эриванский, именитый полководец, подарил турецкую саблю Александру Пушкину, совершившему под его началом свой поход в Арзрум. И коей так дорожил поэт.
От Маркучая до Пушкиновки
Если заглянуть в далёкое прошлое Маркучая, или Маркутья, – оба названия прочно укоренились в обиходе, – то на рубеже XV–XVI веков здесь высился княжеский дворец великой княгини Литовской Елены, дочери Ивана III и Софьи Палеолог. Ей уготовано было судьбой стать женой великого князя Александра Каземировича Ягайло. Окрестности Маркучая, обрамлённые древними реликтовыми рощами, то и дело оглашались лаем собак и призывным зовом охотничьих рогов: шли знатные великокняжеские охоты.
Минут годы, и владелицей фольварка Маркутье станет ясновельможная пани Анна Радзивилл, наследница одной из знатнейших и богатейшей фамилий. Красавицу-хозяйку в XVII столетии сменит виленский воевода граф Ходкевич, заново обустроивший обветшавший дворец. А уже в начале XIX столетия его наследник граф Александр Ходкевич, генерал и известный коллекционер, продаст имение некоему казначею из Вильны.
Позднее усадьба перейдёт к доктору Игнатию Годлевскому. Человек добросердечный, он не мог отказать в помощи раненым соотечественникам – участникам польского восстания 1863 года. Когда мятеж был подавлен российскими войсками, то, опасаясь грядущих репрессий (и не без оснований!), доктор счёл за благо продать Маркучай и спешно покинуть Литву.
Так, с 1867 года Маркучай переходит во владение инженер-генерала Алексея Петровича Мельникова. Участвует в покупке усадьбы и старший брат путейца – министр путей сообщения Павел Петрович Мельников. Оба они мыслят сделать наследницей имения Вареньку Мельникову: для одного из братьев – она дочь, для другого – любимая племянница.
Но почему вдруг Алексею Петровичу пришла мысль приобрести усадьбу именно в Литве, близ Вильны? Дело в том, что по этим местам прокладывался железнодорожный путь, должный соединить Северную столицу с Варшавой.
Ещё ранее, в феврале 1851-го, император Николай I подписал Указ о строительстве железной дороги Санкт-Петербург – Варшава, причём за счёт государственной казны. Нет, видимо, не зря императора Николая I величали государем-путейцем!
И как тут не вспомнить, что на исходе XIX столетия его августейшим правнуком, молодым императором Николаем II, был учреждён новый праздник – День железнодорожника. Тогдашний министр путей сообщения Михаил Иванович Хилков летом 1896 года подписал резолюцию: «Государь Император в ознаменование дня рождения Императора Николая I, державной волею коего положено начало сооружения и эксплуатации железных дорог в России, по всеподданнейшему докладу нашему… Высочайше повелеть изволил: установить ежегодное празднование годовщины Императора Николая I всеми центральными и местными учреждениями, заведующими железными дорогами в России. О таковой Высочайшей воле объявлено по ведомству путей сообщения».
Дню рождения императора Николая I – 25 июня – суждено было стать первым в истории России, да и в мире профессиональным праздником!
Итак, строительство магистрали решено было начать одновременно с двух сторон: от Санкт-Петербурга и от Варшавы. После соединения столиц отдельная ветка должна была связать магистраль с Кенигсбергской железной дорогой.
Алексей Мельников, бывший в то время комендантом в Варшаве, числился и чиновником Совета Министерства путей сообщения, отвечая за возведение новой дороги со стороны польской столицы.
Именно там, в Варшаве, и случилась его встреча с Варварой Лохтиной, дочерью действительного статского советника. Её матушка, Варвара Домогацкая-Лохтина, в будущем тёща инженер-генерала, была дружна с Ольгой Сергеевной Павлищевой, в девичестве Пушкиной. Семейство Павлищевых обосновалось в то время в Варшаве, и сестру поэта связывала самая нежная дружба с госпожой Лохтиной. Она-то и стала крёстной матерью младенца Льва, племянника поэта и первенца в семействе Павлищевых. Когда же сама Варвара Домогацкая-Лохтина в ноябре 1855-го счастливо разрешилась от бремени дочерью, Ольга Сергеевна взяла на себя роль крёстной матери
