Времени тонкая нить. Кирилл Лавров - Михаил Константинович Зарубин
Руководителем треста я стал, можно сказать, совершенно случайно, честно говоря, сам того не желая. Пришла пора выбирать нового руководителя, и так получилось, что выбрали именно меня. И только с годами я понял, что тогда голосовали не за меня, а против предыдущего руководителя. И с 1988 года я занимаю эту должность. Я пережил с трестом все: и взлеты, когда мы каждый квартал получали переходящие красные знамена министерства, и падения, когда мы остались без заказов.
— Трест был, как говориться «придворным»: заказы — оборонные, проплаты — в срок, рабочие — военные (у нас было два военных строительных отряда). Да, работали они не очень хорошо, но никогда не было проблемы: где взять рабочего?
1991 год был для треста страшным годом. Завод вынудил нас платить арендную плату, из-за чего нам пришлось в течении года переехать в другое здание. Завод, который тогда должен был тресту 30 млн. рублей так с нами до конца и не рассчитался. Потом поступила команда из Москвы о сокращении одного военно-строительного отряда. Затем, по причине дезертирства одного из солдат второго отряда, расформировывают и его. В результате мы остались без рабочей силы. Потом начальники 4-х управлений из 9-ти обращаются ко мне с просьбой выйти из состава треста. Хотя все управления всегда были автономны и жесткой привязки к аппарату треста не имели, люди захотели самостоятельности. После их ухода я объединяю оставшиеся подразделения в единую систему, которая сохранилась по сей день. Кстати, только одно из ушедших управлений добилось какого-то успеха.
После этих событий встал вопрос: к каком направлении двигаться? Нашим основным заказчиком в советское время было Министерство обороны. Но заказы от него закончились, поэтому было принято решение переориентироваться на жилищное строительство. Первый объект мы построили как пайщики, и в этот момент судьба свела трест с «Газпромом». Мы стали реконструировать их здание на Броневой улице, потом занимались реконструкцией складов, промышленных помещений. В это самое трудное для треста время именно «Газпромом» помог нам выжить. Мало того, что трест работал, мы исправно, без задержек получали все деньги за свою работу.
— За период работы с «Газпромом» я закончил Манчестерский университет, многое там для себя «поймал». Образование дало мне понимание, что трест может сам выступать в роли заказчика, самим разрабатывать проекты, я стал лучше разбираться в маркетинге. У треста появился огромный задел и сегодня мы уже планируем работу на год.
Сегодня у нас работают люди разного поколения: есть и молодые специалисты, есть и те, с которыми я начинал. Новые люди появляются редко, но их появление приносит новые идеи, новые мысли. Иногда бывает так, что ко мне приходят с такими решениями, которые мне в голову (хотя я и очень опытный специалист) никогда бы не пришли.
— Сегодня самая большая моя гордость — это строительство в БДТ нового корпуса. Для меня это не просто очередная стройка. В свое время в СССР строили театры, но я не припомню, что новые театры строили сегодня — их ремонтируют, реконструируют, но не строят. Я говорю своим сотрудникам, что пройдут годы, и вы будете гордиться тем, что в таком знаменитом театре вы строили один, пусть небольшой, корпус. Я очень горд, что мы участвуем в этом проекте. Сегодня мы уже воздвигли корпус и приступаем к внутренним работам. И я рад тому, что мы не только строили этот корпус, мы его и проектировали. Я очень тронут тем, что художественный руководитель БДТ Кирилл Юрьевич Лавров доверил именно нам эту работу.
— Когда мне дали звание Заслуженного строителя России, я очень растрогался. Для меня эта награда — высшая оценка моей работы. На тот момент я отработал в строительстве более 30 лет, прошел весь путь — от низов к верхам. Эта награда вбирает в себя все, всю мою работу, все мои остальные звания. Заслуженный строитель России — по-моему, этим все сказано.
Вторая награда, которая для меня очень важна — это звание «Человек года». О присуждении мне этого звания я узнал за день до вручения, вручали мне награду вместе с Кобзоном, Даниилом Граниным. Когда во время награждения я стоял рядом с такими людьми — у меня просто не было слов.
Достойных строителей в городе немало, и мне очень приятен тот факт, что меня чуть-чуть, на полсантиметра над ними приподняли. Я не буду кривить душой и говорить, что это не только моя награда, а награда всего строительного комплекса Санкт-Петербурга.
Сергей Толкунов,
Ведомости строительного комплекса,
1 апреля 2003 год
В БДТ будет не только студия, но и главный режиссер
Кажется, все идеи, слухи и сплетни, которые долгое время витали вокруг петербургского БДТ, теперь потеряли смысл, потому что обрели форму конкретных решений. Итак, строительство административно-учебного корпуса в маленьком дворике Большой драмы почти завершено. К сентябрю его отделают, и режиссер Григорий Дитятковский наберет первый собственный актерско-режиссерский курс-студию при Театральной академии, но целевой — специально для БДТ. Дитятковскому же предложено место главного режиссера театра.
Обо всем этом проинформировали журналистов художественный руководитель БДТ Кирилл Лавров и начальник строительного треста № 47 Михаил Зарубин. Последнему, как выяснилось, принадлежит архитектурная идея учебного здания. Дело в том, что дефицит творческих кадров — давняя проблема БДТ. Лавров к слову вспомнил театральный закон: труппа считается полноценной, если среди актеров расходится пьеса «Горе от ума». А в Большой драме давно уже нет ни Чацкого, равного Юрскому, ни Софьи, достойной Дорониной, а уж чтобы эпизодического Платона Михайловича играл артист уровня Копеляна, об этом даже не мечтают. Правда, Лавров, глядя на курсы при театрах Додина и Пази, все же размечтался. Даже подумывал этой гипотетической молодежи Малую сцену отдать, поскольку представить себе, что в крошечном дворике БДТ найдется место строению, превышающему размерами: собачью конуру, было невозможно. Вот тут-то и случилась беседа: давним другом театра членом попечительского совета фонда БДТ Михаилом Зарубиным. Он в тот момент занимался строительством дома для актеров БДТ в районе Ульянки, о котором мы уже писали. Он же — этот вполне конкретный с виду строитель со званиями, человек года (прошлого) — придумал настоящий «воздушный замок». То есть собственно
