Валерий Шамбаров - Государство и революции

В 1996 г. президентские выборы и скандал со снятием Лебедя отыграли назад сентябрь-август 1917 г., готовившийся захват власти коммунистами и скандал "корниловского мятежа". Ельцин снял Лебедя по той же самой причине, что и Керенский Корнилова - из опасений за собственную власть. Причем поводом и в том, и в другом случае послужило голословное обвинение в подготовке государственного переворота. И смена правительственных кабинетов тоже отыгралась в обратную сторону. После демократического правительства Черномырдина, не предпринимавшего резких шагов и больше плывшего по течению, пришли "молодые реформаторы". Тут можно даже провести аналогию между необеспеченными акциями ГКО и необеспеченными бумажными "керенками".

Июль 1998 г., возвращение в Санкт-Петербург и похороны праха царя и его близких, отразил конец июля 1917 г. - их ссылку за Урал. А кризис августа-сентября 98-го имел сходные черты с фронтовой катастрофой июня 17-го. Тогда вдруг рухнул фронт, казавшийся незыблемым, причем основную роль сыграли не объективные факторы, а паника. Одной из причин были ошибки западных союзников, без учета российских реалий настаивавших на крупномасштабном наступлении по их планам, а усугубилось бедствие двоевластием и выступлением в тылу большевиков. В 98-м рухнула финансово-экономическая система, внешне казавшаяся стабильной, но на самом деле расшатанная и состоявшая из одних дыр, как и фронт в 17-м. Основную роль также сыграла паника. Во многом способствовали кризису ошибки западных "друзей", слепо настаивавших на "продолжении реформ" по их рекомендациям. И добавила последствий думская левая оппозиция, создавшая в стране ситуацию двоевластия и парализовавшая возможные действия правительства по срочной нормализации обстановки.

И правительственные кабинеты снова сменились в порядке "обратного отсчета". От "реформаторского" к коалиционному (либералов с коммунистами) правительству Примакова, пытавшемуся проводить свою политику и сохранять стабильность путем уступок и соглашений с левыми. А в мае 99-го таким же образом отразился правительственный кризис апреля 17-го. И вместо коалиционного к власти пришел чисто "либеральный" кабинет Степашина. Весной 17-го наблюдалось очень быстрое падение роли правых и центристских партий и резкий рост влияния левых. В 99-м все произошло наоборот - довольно сильно стал расти рейтинг ОВР, СПС, "Единства".

Засылка врагами России когорты экстремистов во главе с Лениным была, по сути, крупной диверсией, направленной на то, чтобы внести раскол в народ и привести страну к окончательному развалу. Такая же широкомасштабная диверсия была осуществлена в августе-сентябре 99-го - вторжение террористов в Дагестан, серия взрывов жилых домов. Тоже на иностранные деньги, и с той же самой целью. Но последствия получились обратные - не раскол, а консолидация россиян. А необходимость противостоять опасности выдвинула фигуру Путина - которая завоевала популярность так же быстро и неожиданно для многих, как в свое время - фигура Ленина. Кстати, оба вышли на первый план политической арены в одном возрасте, без малого 47 лет, оба получили юридическое образование, оба долгое время провели за рубежом, и оба были связаны со спецслужбами. Только Ленин в России работал на Германию, а Путин - в Германии на Россию. И по менталитету, складу характера, а главное - по отношению к российской государственности фигуры оказываются противоположными (а для тех, кто увлекается астрологией - они и родились в диаметрально-противоположных точках годичного цикла).

Наконец, отобразилось и такое событие, как отречение царя. Отобразилось отречением Ельцина. А обратным отражением февральских потрясений 17-го - массового стихийного "долой!" государственной власти, стала выборная кампания 2000-го. Массовая стихийная поддержка Путина - и соответственно, представляемых им государственных начал. Все. Процесс завершился, "открутив назад" все вехи и этапы входа в состояние давней катастрофы. И получается, что Россия уже вышла в свое нормальное историческое русло. В то, в котором должна была бы развиваться, не скатись она в революционную пропасть. Вышла совершенно больная, ослабленная, с подорванной экономикой и хозяйством, по уши в долгах - но вышла.

Разумеется, полной реставрации прежней России не произошло и произойти не могло. Не могло произойти реанимации разрушенной некогда монархической системы. Не могло произойти восстановления традиционной для дореволюционных времен патриархальной формулы "Бог-Царь-Отечество" - ее действие уже к началу века ослабело, и она так или иначе должна была трансформироваться и обновиться в меняющихся условиях нашего столетия. Нужно учитывать и то, что сам по себе исторический путь, проделанный страной в петле антисистемы, не был целиком "холостым ходом", он имел и поступательную составляющую. Силовые импульсы, направляющие и толкающие движение вспять или в тупиковую нишу, действовали, в основном, на начальных этапах коммунистического владычества. Дальше они и сами слабели, выдыхались, и становились менее эффективными по воздействию на народ. Если вернуться к той же модели реки, то по мере сближения "советского русла" с "российским" они шли уже все в большей степени параллельно. И выход на естественный путь развития страны осуществился как бы в другом месте, намного "ниже по течению".

Но некоторые элементы прежней российской триединой формулы проявились и при возрождении России нынешней. Началось восстановление государственно-патриотических и национально-патриотических начал, о чем речь пойдет ниже. Страна получила сильную власть, демократическую по формам, но более жесткую, чем западные модели. Что диктовалось, кстати, не столько "русской психологией" или "русской потребностью", а вполне объективной необходимостью - потому что в любом государстве только сильная власть может преодолеть хаос и анархию. И когда речь идет не о России, никем это не оспаривается и признается само собой разумеющимся. Скажем, де Голль в 1958 г. сумел вывести страну из грандиозного кризиса и предотвратить революционный взрыв только тем, что усилил единовластие и по конституции Пятой Республики ввел фактически диктатуру президента. Но никто на Западе его за это не осуждает - наоборот, признают его действия вполне целесообразными, а то и единственно возможными в сложившейся тогда ситуации.

Говоря о возврате страны на свой традиционный путь развития, можно вспомнить и тот факт, что Путин стал первым после Николая II правителем, который, принимая на себя бремя высшей государственной власти, испросил благословения церкви. Да ведь, кстати, и само свержение Николая II в точке "выхода из петли" тоже в обратную сторону отыгралось. Только не на земном, а на духовном и символическом уровне - в виде его канонизации.