Максим Гуреев - Альберт Эйнштейн. Теория всего

Эйнштейн не мог не чувствовать, что роль психопатического вождя национал-социалистов, о котором еще совсем недавно никто не знал, возрастала с каждым днем. Ученый с ужасом приходил к убеждению, что голос науки, здравомыслия и добра не просто никто не слышит, он практически не звучит в Германии.

«Пока у меня есть возможность, я буду находиться только в такой стране, в которой господствуют политическая свобода, толерантность и равенство всех граждан перед законом. Политическая свобода означает возможность устного и письменного изложения своих убеждений, толерантность – внимание к убеждениям каждого индивидуума. В настоящее время эти условия в Германии не выполняются. Там как раз преследуются те, кто в международном понимании имеет самые высокие заслуги, в том числе ведущие деятели искусств. Как любой индивидуум, психически заболеть может каждая общественная организация, особенно когда жизнь в стране становится тяжелой. Другие народы должны помогать выстоять в такой болезни. Я надеюсь, что и в Германии скоро наступят здоровые отношения и великих немцев, таких как Кант и Гёте, люди будут не только чествовать в дни редких праздников и юбилеев, но в общественную жизнь и сознание каждого гражданина проникнут основополагающие идеи этих гениев».

В 1930 году Альберту Эйнштейну поступило предложение из Калифорнийского технологического университета в Пасадине прочесть курс лекций по теоретической физике в качестве «приглашенного профессора». Ученый, разумеется, согласился.

Наверное, он с улыбкой вспомнил эту безумную, на взгляд европейца, страну, которую он уже посещал в 1921 году.

Альберт и Эльза Эйнштейн позируют фотографам на пресс-конференции в Пасадине во время второго визита в США. 1931 г.

Тогда, не успел он сойти с борта парохода в нью-йоркской гавани, на него набросились десятки журналистов с одной просьбой – в двух словах изложить теорию относительности. Сначала Эйнштейн оторопел от такой почти детской непосредственности, граничащей с непроходимой глупостью, но потом все же нашелся: «Если вы согласитесь не слишком серьезно отнестись к ответу и принять его как своего рода шутку, я могу дать следующее объяснение. Прежде считали, что, если все материальные тела исчезнут из Вселенной, время и пространство сохранятся. Согласно же теории относительности, время и пространство исчезнут вместе с телами».

Журналисты тогда были в восторге – коротко и ясно, – что еще нужно для передовицы?!

Эйнштейн в Нью-Йорке во время первого визита в США. 1921 г.

Тайно ученый надеялся, что истерия вокруг него несколько поутихла, и его посещение Соединенных Штатов не будет носить характер тотального, граничащего с нарушениями рассудка поклонения перед его персоной. Однако, с другой стороны, Эйнштейн, конечно, ловил себя на мысли о том, что, если внимание к нему будет недостаточным, он, разумеется, расстроится.

Сомнения ученого были мгновенно рассеяны все в той же нью-йоркской гавани – теперь уже сотни журналистов и фотографов набросились на дорогого гостя и, не давая ему опомниться, забрасывали вопросами: «Где ваша скрипка? Чем болен ваш сын? Каково будущее человечества? Ваше отношение к Гитлеру? Вы коммунист? Нужна ли религия?» И, естественно: «Как изложить теорию относительности в одной фразе?»

Мгновенно окунувшись в это поклонение, в котором было все – искренняя любовь и уважение, глупость и безграмотность, суеверие и болезненное любопытство, – Эйнштейн, может быть впервые, понял, что уже давно не принадлежит себе, что он несвободен. И это угнетало его.

«Подавленное состояние было, по-видимому, результатом сложного множества причин. Эйнштейн не мог забыть трагической судьбы сына. К этому присоединялись тяжелые впечатления от Берлина, усиливавшаяся и внушавшая все большие опасения активность черносотенных организаций. Иррациональная стихия давила на сознание апостола научного и общественного рационализма. Эйнштейн уже не мог уйти в сферу чистой физической мысли. Он стал пассивнее, поток внешних условностей, требований этикета уже не встречал былого юмористического, но весьма твердого сопротивления».

Семинары, коллоквиумы, лекции, проведенные Эйнштейном в Калифорнии и Аризоне, были уже частью какого-то глобального ритуала, когда сотни слушателей внимают своему кумиру, а кумир парит в своих мыслях, лишь незначительная часть которых понятна его благодарным слушателям.

Пожалуй, лишь посещение индейского племени и присвоение ученому имени – «Вождь Великой Относительности» – несколько оживило и развеселило Альберта Эйнштейна.

А в целом все это утомляло, но реалии жизни были таковы, что, видимо, по-другому организовать свою жизнь уже было невозможно.

Через год он вновь приехал в Америку.

Контакты, завязавшиеся в Пасадине, оказались весьма полезными. Ученого хотели видеть и слышать ведущие учебные заведения Соединенных Штатов.

Профессорский состав физического факультета Калифорнийского технологического института, где с лекциями выступал А. Эйнштейн. 1930–1931 гг.

В эти дни Эйнштейн записал в своем дневнике: «Я решил покончить с берлинской оседлостью и стать перелетной птицей на весь остаток жизни. Чайки по-прежнему эскортируют корабль в своем непрестанном полете. Они – мои новые коллеги».

Проведя в Калифорнии всю зиму, весной 1932 года Эйнштейн вернулся в Берлин. И сразу оказался в кипящем котле нацистской политической истерии.

4 июня 1932 года был распущен Рейхстаг. На прошедших через месяц выборах НСДАП одержала уверенную победу, опередив социал-демократов на девяносто семь голосов. Это была уверенная победа, давшая повод Гитлеру говорить о том, что его планы по возрождению великой Германии и созданию Третьего рейха почти реализованы. Дело осталось за малым – окончательно захватить власть.

3 декабря 1932 года рейхсканцлером был назначен генерал рейхсвера Курт фон Шлейхер, изначально имевший влияние на рейхспрезидента Германии Пауля Людвига фон Гинденбурга, но впоследствии вступивший с ним в конфликт, чем подписал себе смертный приговор. В январе 1933 года он был смещен с занимаемой должности, на которую был назначен Гитлер, а 30 июня 1934 года во время так называемой «ночи длинных ножей» был убит по личному распоряжению последнего.

«Евангелие силы и угнетения, господствующее сейчас в Германии, угрожает свободе европейского континента. Эту угрозу нельзя устранить лишь моральным оружием, ей нужно противопоставить организованную мощь».