Е. Предтеченский - Иоганн Кеплер. Его жизнь и научная деятельность

Когда известный полководец Рудольфа II, Валленштейн, получил в сюзеренное владение герцогство Мекленбургское, то им удалось уговорить императора Фердинанда, чтобы в числе других условий Валленштейну поставлено было в обязанность обеспечить дальнейшую участь Кеплера и выплатить ему не выданное до сих пор жалованье из доходов с герцогства. Благодаря сему Кеплер в 1628 году поступил в качестве астролога на службу к этому гордому вельможе, настолько грубому и невежественному, что ему и в голову не приходило, что состоящий в его штате бедный старик-астролог – один из величайших гениев, которому будет удивляться отдаленное потомство, когда о нем самом изгладится всякое воспоминание. Кроме обязанностей астролога, Кеплеру предоставлено было преподавание в высшей школе в Ростоке, оказавшейся теперь во владениях Валленштейна, от чего, впрочем, Кеплер отказался, боясь, как бы это не поставили ему в зачет не выданного жалованья. Однако на службе Валленштейна он оставался очень недолго. Как ни горька была жизнь Кеплера, как ни нуждался он в сколько-нибудь обеспеченном положении на старости лет, но, несмотря на всю мягкость и доброту своего характера, он не мог выносить самовластия и капризов своего нового патрона, желавшего, по выражению Шиллера, предписывать свою волю даже звездам. Скромные гороскопы Кеплера, добросовестно составляемые по всем правилам астрологического искусства, не удовлетворяли заносчивого и честолюбивого вельможу, и он отказал Кеплеру, взяв себе в астрологи какого-то итальянца, оказавшегося более податливым и умевшего заставлять звезды говорить таким языком, какой в данное время требовался.

Гороскоп, составленный Кеплером для Валленштейна, 1608.

Впрочем, жить при Валленштейне было крайне неудобно для Кеплера и помимо всего этого. Жизнь здесь была шумная, лагерная, военная, совершенно не подходящая к той, к какой он привык. Он скучал по жене и детям, а всемогущий вельможа не умел или не находил нужным удовлетворить более чем скромных требований великого человека. Нельзя не вспомнить при этом, как внимательно относились в то же время итальянские вельможи к другому великому человеку – Галилею. Это показывает, что Германия того времени была, по сравнению с Италией, еще довольно варварскою страною, несмотря на весь свой протестантизм. Таким образом, Кеплер очутился вновь в том же положении, как до этого, и вернулся к своей семье в Линц.

В это время, вероятно, с целью поправить свои денежные дела, Кеплер задумал написать астрономический, а также философский и аллегорический роман под заглавием Сон, где он излагает астрономические явления так, как они должны казаться жителям Луны, полагающим, подобно нам, что они находятся тоже в центре мироздания; но положение их гораздо хуже нашего, и им труднее дойти до познания истинного устройства мира. К этому сочинению Кеплер приложил свой латинский перевод книги Плутарха об изображении, или лице, усматриваемом на Луне.

Сочинение это начало печататься еще при жизни неутомимого труженика, но окончания уже не суждено ему было дождаться. Надежда получить хотя часть своего жалованья уложила Кеплера в преждевременную могилу. Несколько раз ездил он из Линца в Регенсбург, чтобы хлопотать об уплате этих денег, которые ему лишь обещают, но не платят. Однако все его хлопоты не только оказались бесполезными, но стоили ему жизни. Расстояние от Регенсбурга до Линца было около 400 верст, а дорога в четыре сотни верст по тогдашнему времени являлась целым путешествием, исполненным всяких приключений и опасностей. Последнюю из своих поездок Кеплер предпринял позднею осенью 1630 года и верхом, так как это был самый дешевый способ путешествия. Дорогою он сильно простудился и прибыл в Регенсбург больным, утомленным, измученным путешествием, без денег, крайне озабоченный положением оставленной семьи. Вскоре обнаружилась жестокая горячка, сопровождавшаяся нагноением в мозгу, и через шесть дней после своего прибытия в Регенсбург, 5(15) ноября 1630 года, великий человек скончался на 59-м году своей мученической, но полной славы жизни. В наследство семье своей он оставил 22 экю, или 7 копеек денег, носильное платье, 2 рубашки, 57 экземпляров своих «Эфемерид», 16 экземпляров «Рудольфовых таблиц» и рукопись астрономического романа. Регенсбургские друзья Кеплера – начальник гимназии Остертаг и пастор Серпилий – похоронили его на кладбище церкви св. Петра. Неизвестно, положили ли даже над его могилой плиту с сочиненной им самим эпитафией; впрочем, некоторые утверждают, что ему был сооружен надгробный памятник со следующей латинской надписью, сочиненной пастором Серпилием:

«На сем месте покоится тело благородного дворянина и знаменитого ученого Иоганна Кеплера, состоявшего в течение 30 лет математиком при трех императорах: Рудольфе II, Матвее и Фердинанде II, раньше же бывшего на службе штирийских вельмож с 1594 по 1600 г., а впоследствии – на службе Австрийских штатов с 1612 по 1628 г.; прославившегося во всем христианском мире своими сочинениями, считаемого всеми учеными в числе первых светил астрономии и написавшего собственноручно следующую себе эпитафию:

Mensus eram coelos, nunc terrae metior umbras;

Mens coelestis erat, corporis umbra jacet.

Во Христе мирно почил в лето от Р.Х. 1630, ноября 5, на 60-м году своей жизни».

Приведенная в этой надписи эпитафия значит: «Я измерял небо, а теперь меряю подземный мрак; ум принадлежал небу – здесь же телесная оболочка».

Но во время непрерывных войн, долгое время терзавших Германию, памятник этот был разрушен и от него не осталось никакого следа, и лишь, наконец, в 1808 году приступили к сооружению достойного памяти великого человека монумента. Только тогда был построен в его честь храм, в котором поставлен был бюст Кеплера из каррарского мрамора. На пьедестале в виде барельефов изображен гений Кеплера, снимающий покрывало с лица Урании, которая подает ему астрономическую трубу, изобретенную, как мы видели, собственно им, а в другой руке – держит свиток с начерченным на нем эллипсом Марса. Монумент поставлен в ботаническом саду, «в 70 шагах от места, где покоятся кости Кеплера», как сказано в описании монумента. Гефер в своей истории астрономии справедливо замечает, что если бы Кеплер при жизни располагал теми деньгами, каких стоит воздвигнутый ему памятник, то он, может быть, прожил бы еще несколько лет к великой пользе науки. Истинный памятник его, по словам Литтрэ, начертан огненными буквами на звездном небе, где он будет говорить о славе Кеплера его благодарным соотечественникам, если они понимают эти буквы, и где другие будут читать их и тогда, когда на Земле забудется даже имя этих его соотечественников.