Дмитрий Альперов - НА АРЕНЕ СТАРОГО ЦИРКА

Выкатили три пушки, расставили их в трех местах на манеже, лошадь перепрыгивала через них, брала из-за барьера русский флаг и на задних ногах, держа флаг в зубах, уходила с арены.

В антракте отец пошел в конюшню, хотел поговорить с артистами, но они уклонились от разговоров. Вдруг он услышал, что два артиста говорят по-немецки. Отец обрадовался, заговорил с ними, рассказал, что он только что отбыл солдатчину. Спросил, не знают ли они, где цирк Труцци. Артисты охотно отвечали ему и сообщили, что Труцци сейчас в Кронштадте. Отец обрадовался и на другое утро был уже в Кронштадте.

Издали он увидел, что крыша цирка снята, и понял, что, Труцци уехали. Подошел к цирку, посмотрел в щелку — видит, на арене горит костер и вокруг него кто-то ходит. Он стал стучать. Открыл ему хромой и глухой сторож. Едва удалось узнать от него, что Труцци два дня назад уехал в Тулу. Сторож был такой бестолковый, что отец решил проверить его, пошел на пристань и там стал расспрашивать, не слыхал ли кто-нибудь, куда уехал цирк. На пристани подтвердили, что цирк уехал в Тулу. Тогда отец послал депешу в Тулу, просил Труцци ответить ему в Смоленск, куда решил поехать повидаться с родными. В Смоленске отца ждала телеграмма от управляющего Труцци, извещавшая, что цирк прибудет в Тулу через несколько дней. Отец послал еще депешу и получил от Труцци приглашение немедленно приехать к ним в Тулу, чтобы поспеть к открытию сезона. Ночью он выехал в Тулу. Добрался он туда без приключений, и семья Труцци приняла его, как родного.

ГЛАВА IV

Опять цирк Труцци. Иностранные цирки: Марии Годфруа, Гинне, Вильгельма Сура, Саламонского. Маленькие цирки. Цнрки-зверницы. Конкуренция между цирками. Клоунские жанры. Том Беллинг — «рыжий Август». Пантомимы. «Тарас Бульба». «Русско-швейцарская борьба». Конкуренция Труцци и Сура в Ростове. Борьба любютеля Прони и борца Мази. Первая водяная пантомима. Гастроли в Ростове Анатолия Дурова.

От Труцци отец узнал много интересного. Дела цирка шли хорошо. Цирк переживал полосу расцвета. Появилось много новых цирков, и между ними шла сильная конкуренция. В каждом большом городе за год бывало два-три цирка, и потому на полные сборы рассчитывать было трудно. Из-за границы понаехало много артистов. Приезжали они семьями и часто оставались в России совсем. В то же время появилось много русских молодых артистов из учеников цирков и из артистов балаганов. Многие из них отличались большим трудолюбием, и, как только им удавалось скопить немного денег, они сами открывали маленькие цирки. Эти маленькие цирки были круглыми зданиями небольшого диаметра с мачтой в виде зонта посередине, с двумя-тремя рядами скамеек и со стоячими местами позади. Программа их походила на программу балагана с той только разницей, что в таком цирке была конюшня, а в ней две-три лошади, а иногда даже только несколько пони.

Цирки стали модными. Старые балаганщики переходили с балагана на цирк, гордясь званием директора, тогда как в балаганах их величали «хозяином». Приезжие иностранные артисты, видя барыши своих соплеменников, тоже пытали счастия и открывали цирки. Появились большие зверинцы с полуцирками при них, где брали плату отдельно за осмотр зверей и отдельно за представление. Представления состояли из нескольких номеров с животными и двух-трех номеров артистических. Афиша таких полуцирков-зверинцев обычно бывала заманчиво-крикливой. Объявлялась «Борьба с медведем» или «Человек в клетке льва».

Ввиду конкуренции работа в цирке улучшилась. Существовало уже до десяти крупных (имевших имя) цирков. В Петербурге был цирк Чинизелли, в Москве — Саламонского, на Волге гремели братья Никитины. Были известны цирки Вильгельма Сура, Марии Годфруа, Гинне, Мануила Герцога, Труцци и ряд цирков поменьше. Благодаря такому количеству цирков улучшилось материальное положение артистов. Директора сманивали к себе хороших артистов на повышенный оклад. Между артистами и директорами завязывалась переписка, посылались управляющие для приглашения нужных цирку артистов. Артисты почувствовали прочность положения и, поссорившись с одним директором, предлагали свои услуги другому, получали аванс на дорогу, мирились со старым директором, надували нового и часто даже не заботились о возвращении аванса. Крупные директора ежегодно ездили за границу и вывозили оттуда новые номера или приглашли новых артистов. Ездили за границу и Труцци и каждый год привозили то новые приемы дрессировки, то новых артистов, то неизвестную в России пантомиму.

Все самое ценное в цирковом искусстве можно было увидеть в немецких цирках Ренца, Буша и Шумана.

Амплуа клоуна тоже усложнилось. Существовали разные виды клоунов: с дрессированными животными, клоунов-акробатов, музыкальных клоунов. Эти клоунские жанры исполнялись без слов в утрированных костюмах. Клоун стал любимым персонажем цирка, и одно его появление на арене вызывало аплодисменты.

За границей появился новый герой цирка «Рыжий Август». Появление его, как рассказывали, было совершенно случайным.

В цирке Ренца служил артист, американец Том Беллинг. Служил он на амплуа клишника («человек без костей»). Так как номер его был очень короткий, то его почти не ставили на программу, и Том исполнял только обязанности униформиста. Был он хорошим товарищем и еще лучшим собутыльником. Так служил он в цирке, не выступая самостоятельно на манеже несколько лет. Однажды Ренц обратил на него внимание и поинтересовался его специальностью. Беллинг сказал, что он клишник. Ренц рассмеялся, так как при почти ежедневной выпивке Том приобрел порядочный животик.

— Хорошо, — проговорил Ренц, — скажите режиссеру, чтобы поставил вас на программу. Я хочу видеть, как вы будете гнуться.

Беллинг растерялся. Пошел в уборную, попытался сделать номер, — ничего не вышло. Дома после спектакля стал тренироваться и так натер себе нос, что он стал походить на помидор.

Утром во время конной репетиции Ренц заметил его красный нос, решил, что он пьян, позвал режиссера и приказал ему поставить Тома Беллинга на следующий день на программу.

Беллинг, узнав это, впал в уныние. Днем во время обедя в столовой артисты из сочувствия к нему наперерыв угощали его вином и пивом. Он так наугощался, что уснул тут же в столовой. Проснулся перед самым представлением, бросился в цирк. Шел уже первый номер программы. Том побежал в костюмерную. В коридоре его увидел Ренц, взял его за шиворот, посмотрел на него и сказал: «Я иду в места для публики, если через две минуты я не увижу вас в униформе, то завтра вам не придется гнуться; так как я прикажу выбросить вас вон из цирка как щенка».