Дмитрий Альперов - НА АРЕНЕ СТАРОГО ЦИРКА

Клоун. Здравствуйте, господин умный, как поживаете, как ваше здоровье?

Шталмейстер. Ничего, спасибо. Как ваше здоровье, клоун?

Клоун. А разве вы доктор? Господин шталмейстер, предположим, что,здесь в комнате находятся умный и дурак. Если дурак уйдет, кто останется?

Шталмейстер. Конечно, умный.

Клоун. А если умный уйдет?

Шталмейстер. То останется дурак.

Клоун. Так вы оставайтесь, а я уйду.

И под хохот публики Борисов убегал с арены, оставляя посреди манежа растерянного шталмейстера.

На этом номер Борисова кончался.

Отец не стал смотреть конца представления. Ушел к себе, но спать не мог. Он раздумывал и сравнивал методы работы Макса Высокинского и Борисова. Для него было ясно, что Макс талантливее, что у него все основано на мастерстве. Борисов только говорил. По существу разыгранная им сценка была пустяковой. И все-таки он имел большой успех у публики.

Отец пришел к выводу, что надо разнообразить репертуар и непременно вводить в него разговор. Он записал все, что видел, и решил на другой день пойти разговаривать с Труцци.

Попал он к Труцци во время репетиции. На вопрос, где директор, ему указали на лысоватого полного человека среднего роста с эспаньолкой.

Труцци подошел к отцу и, очень смешно коверкая слова, спросил.

— Чего вам там хочет?

Отец, сдерживая смех, ответил, что он артист и предлагает ему свои услуги.

— Какой вам там артист?

Отец, рассказывай это, всегда так смешно изображал Труцци, что невозможно было спокойно слушать его. Когда я позже утвидел фотографию Максимилиана Труцци, то, вспоминая интонации и мимику отца, всегда улыбался.

Отец объяснил, что он работает «пирамиду», дает номер на трапеции и что, кроме того, он клоун. При слове «клоун» Труцци насторожился и позвал своего сына Рудольфо, который стал впоследствии выдающимся деятелем циркового дела. Старик Труцци что-то сказал сыну по-итальянски. Рудольфо с акцентом, но довольно прилично заговорил с отцом по-русски. Отец показал ему афиши, рассказал, где он служил до сих пор, упомянул, что он ученик Макса Высокинекого. Рудольфо заметил, что слышал о клоуне «Макс-Адольфе», но не думал, что он такой молодой.

Сказал что-то старику Труцци. Старик обратился к отцу и проговорил:

— Мне нужна только клоун.

Отец пояснил, что работать у них он может только месяц, потому что вскоре призывается на военную службу. Предложил вопрос о жаловании обсудить после дебюта.

Видно было, что Труцци это понравилось. Он назначил отцу дебют на следующий день. Отец перевез с вокзала реквизит в цирк. Осмотрел его, кое-что подкрасил и подновил. Труппа отнеслась к нему как-то недоверчиво. Смотрели на него косо, никто с ним не заговаривал. Тогда отец решил сам подойти к Борисову и познакомиться с ним. Борисов оказался очень разговорчивым и вежливым человеком средних лет. Вечером отец опять был в цирке. Борисов повторил свой вчерашний номер. Отец решил свой номер сделать целиком акробатическим.

На другой день состоялся дебют отца. Все артисты пришли смотреть его работу. Номера прошли с большим успехом у публики. После работы старик Труцци позвал его, похлопал по плечу, похвалил и попросил притти завтра поговорить об условиях. Артисты в уборной тоже хвалили отца и поздравляли его. А Борисов просил отца не уходить, а ждать его.

Когда представление окончилось, Борисов повел отца в ресторан. Оказалось, что Борисов сильно пьет и часто не является на работу. Он окончил городское училище, хорошо говорил по-немецки, жил нисколько лет со старшим братом в Германии, много читал. Начал он свою работу в балаганах в Польше. Борисов не любил физического труда, не любил гимнастику, считал ее трудным делом. Он был хорошим собеседником и товарищем.

За месяц работы отец не слышал от него ни одного грубого слова. Он дал отцу много полезных советов и рекомендовал ему побольше читать. Подарил ему тетрадку, в которой записаны были разные разговорные кусочки для клоунских выходов. На другой день, когда отец пришел к Труцци, Рудольфо спросил, какое жалованье он получал в других цирках Отец сказал, что получал сто рублей. Труцци согласился дать ему такое же жалованье, но Рудольфо предупредил, что у них в цирке артисты делают все, т. е. принимают участие в пантомимах, балете и сценах. Ввиду же скорого отъезда отца решено было, что он будет делать в вечер два номера — трапецию и клоуна, а если, нужно, то и пирамиду. От участия в пантомимах, балетах и сценах отец был освобожден.

Отец согласился. На другой день он работал увереннее и спокойнее, и номера сошли еще лучше. Трапецию он отработал с фейерверками, антре сделал с игрушками и с куклой («Кто как танцует»). Все номера прошли с большим успехом. Труцци позвал отца в свою уборную, пошарил за сундуком, вытащил полбутылку коньяку и сказал: «Браво!.. браво!..» Отец отказался пить. Труцци показал ему кулак и заставил выпить. После представления отец с Борисовым пошли опять в ресторан. Борисов расспрашивал отца, откуда у него антре с куклой. Отец сказал, что научился сему у Макса Высокинского и что Макс делает его бесподобно, Борисов заметил, что слышал о Максе, но сам нерешается делать это антре, так как недостаточно хорошо танцует.

Отец сознался, что исполняет этот номер во сто крат хуже Макса.

По мнению Борисова, отец мало подчеркивал характер танцующих. По его словам, этот номер можно было сделать гораздо смешнее.

Отец наблюдал за семьей Труцци и поражайся их неутомимой энергии и работоспособности. У Максимилиана было три сына: Рудольфе, Жижетто и Энрико. Рудольфо был делец-коммерсант и очень хороший дрессировщик лошадей. Жижетто — прекрасный жокей и сальтоморталист на лошади. Энрико был жонглер на лошади. Все трое были превосходные пантомимисты. Конкурентов в исполнении пантомим у них не было. Кроме того, они великолепно танцовали, а Энрико был композитором и хорошо играл на скрипке. Сам старик Труцци исполнял в пантомимах комические роли. Финансовую часть предприятия вела старуха Труцци. Она была фактической хозяйкой цирка, выдавала деньги и следила за целостью имущества.

Все члены семьи Труцци приходили в цирк с утра. До репетиции пили чай или кофе и закусывали. Потом начинались репетиции. Женщины под руководством старухи Труцци шили костюмы для пантомим. Весь день проходил в работе, и только в пять часов артисты шли обедать или отдыхать перед представлением. Цирк был первоклассный. На афише постоянно появлялись новые номера. Выступал балет. Он состоял из десяти жен артистов и шести специально нанятых актрис-наездниц. На обязанности последних лежало обучение остальных артисток «маневрам на лошадях».