Александр Извольский - Воспоминания

Таким образом, совершенно понятно, что кадеты, которые поставили во главу угла своей программы не только распределение среди крестьян земель, принадлежащих короне, императорской фамилии и монастырям, но также принудительную экспроприацию земель крупных и даже мелких собственников, могли рассчитывать на поддержку со стороны большинства крестьянских депутатов.

Под влиянием этих обстоятельств при участии социалистов образовалась так называемая трудовая партия, стоящая на втором месте по количеству входящих в неё депутатов Думы, составленная главным образом из крестьян, принимающих аграрный социализм, и насчитывающая около сотни членов. Другие крестьяне, даже те, которые считали себя принадлежащими к консервативной партии, все более и более подпадали под влияние кадетов, так как аграрный вопрос быстро стал предметом дебатов в Думе. Как известно, именно этот вопрос явился причиной решительного столкновения между правительством и первой Думой, вызвавшего её роспуск.

Столыпин с первого взгляда распознал ошибку правительства и её роковые последствия, а я присоединился к его мнению. Но кто не знает бюрократической атмосферы, которой были окружены министры в Петербурге, и полного неумения быстро усвоить новые идеи, интенсивно переживавшиеся всей страной? Они думали в своём неведении, что крестьянин по самой своей природе является приверженцем трона и алтаря, и не отдавали себе отчёта в аграрных аппетитах и анархических тенденциях, которые проявились у крестьянства столь ясно в предыдущие годы. Чиновники типа Булыгина, которые питали иллюзии о верноподданнических чувствах крестьянства, не могут вызвать удивления, но что граф Витте, дальновидный и опытный государственный деятель, мог впасть в ту же самую ошибку – этого я до сих пор не способен понять. Разве не был граф Витте председателем комиссии, которая изучала аграрный вопрос незадолго до этого, и разве тогда он не имел случая понять домогательства крестьянского класса? Я часто и безуспешно пытался проникнуть в эту тайну, расспрашивая и самого графа Витте, и его главных сотрудников. Только позже я нашёл ключ к этой загадке в книге д-ра Диллона, но этот автор, несмотря на его осведомленность в деятельности его замечательного друга, ограничивается простой констатацией его ошибки, не пытаясь даже объяснить её. Мы видели, каков был состав Думы. Не менее любопытно отметить, что её руководящие партии, которые боролись на выборах – кадеты и октябристы, не были представлены в заседаниях Думы своими признанными вождями. Кадетская партия, которая одержала победу по всей линии, не имела в своих рядах своего лидера, профессора Милюкова. Он был избран подавляющим большинством в Петербурге, но был исключен из состава депутатов правительством по техническим причинам, содержания которых я не помню. Правительство, однако, не достигло успеха, так как Милюков продолжал, несмотря ни на что, руководить своей партией извне; и действительно, я много раз думал, что его присутствие в Думе было бы менее вредно для кабинета, чем его деятельность извне, особенно потому, что у кадетов в самой Думе были весьма достойные представители, какими, например, являются профессор Муромцев (председатель первой Думы), Головин, который был председателем второй Думы, Родичев, Набоков, Винавер (три лучших оратора этой партии), князь Шаховской, Петрункевич, Кокошкин и Герценштейн. Обе дружественные либеральные партии – "партия демократических реформ" и "партия мирного обновления", хотя и были малочисленны и, что называется, представляли из себя "генеральный штаб без армии", были представлены также людьми, известными в науке. Первый из их основателей, профессор Ковалевский, имел много друзей во Франции, а другой, генерал Кузьмин-Караваев, являлся одним из лучших ораторов Думы. Другим их лидером являлся граф Гейден, который занимал высокий пост при дворе. Что касается октябристов, они имели двух лидеров – Гучкова и Дмитрия Шилова, которые оба потерпели неудачу на выборах. Консерваторы не были представлены ни одним из своих лидеров и более или менее шли за октябристами. Среди умеренных либералов следует отметить Стаховича и Львова (не нужно смешивать с князем Львовым, будущим председателем Временного правительства, который не был членом первой Думы), но я не могу вспомнить ни одного значительного имени, которое бы принадлежало к группе октябристов или к партии "правового порядка". Польское "коло" возглавлялось Дмовским, вождем польской национально-демократической партии, который в настоящее время играет выдающуюся роль в делах его страны, и епископом Вильны бароном Роппом – оба являлись ораторами первого ранга. Наконец, трудовая партия возглавлялась Аладьиным, великолепным оратором, нарушившим с помощью красного цветка, который он иногда забывал вложить в свою петлицу, монотонный вид серой массы крестьян, составлявших главную часть его партии.

Государственный совет, который соответствовал при старом режиме первому наполеоновскому Conseil d'Etat, где обсуждались наиболее важные законы и меры по вопросам внутренней политики, и решения которого представлялись на усмотрение императора, был преобразован в верхнюю палату, составленную из равного числа членов, назначенных императором и избираемых; первые, хотя и утверждавшиеся царём в конце каждого года, числились на службе всю свою жизнь и представляли, за немногими исключениями, бюрократов, которые занимали высокие посты в гражданской или в военной иерархии, как, например, министры, генерал-губернаторы, командиры армейских корпусов, посланники, судьи Верховного совета и т. д. Избранные члены состояли из представителей высшего духовенства, дворянских и ученых обществ, академий и университета, торговых и биржевых палат и, наконец, из большого числа представителей земств от всех частей империи, где существовали эти учреждения, и представителей крупных землевладельцев от таких, например, мест, как Польша, Литва и восточные балтийские провинции.

Благодаря такому составу Государственный совет представлял из себя наиболее умеренное учреждение в сравнении с верхними палатами Европы, в странах, в которых существует конституционное правительство, как, например, палата лордов или итальянский сенат. Несмотря на небольшое уважение, которое я питаю к русской бюрократии, я должен признать, что среди членов Совета было достаточное число людей больших способностей. Некоторые из них находились на государственной службе в либеральный период царствования императора Александра II. Среди них был дядя моей жены граф Пален, который в тридцать лет по его должности министра юстиции был призван царём ввести в России судебные реформы, явившиеся величайшими актами царствования императора Александра II. Граф Пален был дворянином старой школы, который пользовался большим расположением при дворе, но отличался абсолютной независимостью по отношению к правительству и был всеми уважаем за его свободолюбивый и благородный характер. Вместе с ним работали такие люди, как граф Сольский, Голубев, оба брата Сабурова (один из них был послом в Берлине до тех пор, пока не был вынужден оставить свой пост по причине расхождения с князем Бисмарком), Герард, Кони и др., – все бюрократы, но одаренные широким кругозором, обширным знанием и большим опытом в государственных делах. Любопытно отметить, что старшие бюрократы были проникнуты либеральными тенденциями или, другими словами, духом царствования императора Александра II, в то время как молодое поколение чиновников исповедовало реакционные идеи более позднего периода царствования Александра III.