Патрик де Фюнес - Луи де Фюнес: Не говорите обо мне слишком много, дети мои!

Многочисленные закоулки в огромном замке тревожили его — воры вполне могли притаиться там. Не уверенный, что запер все ставни и выключил радиатор, он обходил комнаты по два-три раза. Растущая популярность внушала отцу опасение, что его дом привлечет грабителей. Погреб, гараж, часовня, нежилые комнаты, секретеры, шкафы — все тщательно запиралось по вечерам и открывалось утром. С большой связкой ключей он скрупулезно проверял все шкафы, хоть они и не содержали ничего ценного. Мама терпеливо ждала, когда он найдет нужный ключ, чтобы достать скатерть или кастрюлю! За столом приходилось долго дожидаться вина: отперев три замка в винный погреб, он часто приходил не с той бутылкой.

— Вот, я взял премилое белое винцо. Оно прекрасно пойдет с антрекотом. Я сейчас вернусь, принесу шампанского!

Вино имело для него большое значение. В погребе хранились лучшие сорта. Заказывая ежегодно десятки ящиков отменного бургундского у одного и того же торговца, сам он пил лишь вино с виноградников долины Луары.

Мы договорились с Оливье ничего не говорить в этой книге о смерти отца, дабы избежать столь модной в наши дни дешевой сентиментальности. Но как не упомянуть второго раза, когда сработала сигнализация? Это случилось в день его похорон! В то время как черный катафалк пересекал ворота, она завыла со страшной силой. Процессия замерла на месте: что случилось? Иные подумали было о сомнительной шутке. Жандармы тем временем обнаружили в замке одного из наших двоюродных братьев, которого по недосмотру оставили взаперти. Это он привел в действие сирену, пытаясь открыть дверь. А затем с бокалом коньяка спокойно дожидался, когда его хватятся.

10. Фернандель, Габен, Бурвиль

Многие считают, что слава пришла к отцу после выхода «Разини». После долгого прозябания в безвестности «Фюфю», которого едва замечали, внезапно предстал боевым, агрессивным быком, терроризирующим съемочные группы, опрокидывающим куадрильо и грозно атакующим матадора-режиссера. Просто смешно это слышать! Его восхождение было постепенным.

Отец представлял себе карьеру как дом, чтобы попасть в который надо подняться по лестнице, на каждой площадке останавливаясь передохнуть. После подвала и первого этажа, когда он участвовал в массовках и играл случайные маленькие роли, отец добрался до второго этажа. Те, кто уже обосновался повыше, были любезны с молодым актером, но разговаривали покровительственным тоном. Вот, к примеру, Фернандель, повстречавшийся ему в Риме после съемок фильма «Пятиногий барашек», воскликнул:

— Что вы тут делаете, Луи?

— Я снимаюсь в фильме с Тото в главной роли. Фильм будет убогим, мне это крайне неприятно.

— А я ведь тоже снимаюсь в какой-то ерунде! Неприятно, а что поделаешь? Чтобы платить налоги и содержать семью, приходится сниматься в таких чисто «кормовых» фильмах! — успокоил он отца, немного утрируя марсельский акцент и улыбаясь своей неподражаемой улыбкой.

— Да еще съемки затягиваются, — добавила мама. — Тото постоянно болеет. Он приходит через день. Рим — великолепный город, но мы хотели бы поскорее вернуться в Париж к детям.

— Приходите вечером ко мне в отель! Я приготовлю вам отличный суп, — тотчас предложил Фернандель. — Это вам напомнит Францию.

К сожалению, новоявленный шеф-повар, игравший дона Камилло в фильме Коменчини как истинного князя церкви, решил заменить лопаточную часть говядины филейной: бульон получился совершенно безвкусный. Но Фернандель ничего не заметил, и хорошее настроение сотрапезников не было испорчено.

Однажды после съемок фильмов «Через Париж» и «Джентльмен из Эпсома» нас пригласил к себе на ферму в Нормандии Жан Габен. Стиснутые в нашей старой малолитражке, мы прибыли в залитый солнцем двор его имения Эгль немного раньше, чем было назначено. Вокруг ни души. Может быть, мы спутали день? Наконец появилась очаровательная мадам Габен и угостила нас аперитивом. Но Жан по-прежнему не показывался, и мы отправились на поиски. Обнаружили мы его в гараже: удобно устроившись в машине, он слушал радио.

— Мы тебя обыскались, Жан! Что ты тут делаешь?

— Подыхаю от скуки.

Заметив наше замешательство, он решил все же вылезти из машины. После обильного обеда Габен повел нас показывать свои владения, с удовольствием демонстрируя лошадей и в особенности коров. Я уже начал тогда увлекаться животными и был в восторге от увиденного. Одна из коров подняла хвост и испачкала великолепный серый свитер Габена. Ничуть не расстроившись, он почистился и флегматично продолжал прогулку.

В 1968 году, когда снимался «Татуированный», стареющий Жан Габен был куда менее радушен. Забавы ради он решил подтрунить над своим партнером. По-крестьянски хитрый, он составил небольшой список вещей, которые могли разозлить отца. Например, тот мало ел перед съемкой, считая, что на сытый желудок играет хуже. Однажды после умеренного обеда, сидя напротив декорации и стараясь собраться, он увидел Жана, схватившегося обеими руками за толстый живот. Звучно рыгнув, тот сказал ему:

— Я съел кровяную колбасу с пюре. Третий раз бегаю в сортир!

Впервые после Бурвиля в «Большой прогулке» имя отца значилось рядом с именем другой знаменитой звезды. Но теперь, покинув барокко дворцов с их изысканной едой и вынужденный есть простую пищу, он словно спустился с небес на землю. Однако худшее его поджидало в дальнейшем, когда один журналист взял у обоих интервью на съемочной площадке. Он начал с отца и спросил, каким фильмам с Жаном Габеном он отдает предпочтение.

— Мне нравятся все, — ответил отец.

Когда же очередь дошла до Габена, он сказал, что не видел ни одного фильма с Луи де Фюнесом. Редко прощавший людям дурное воспитание, отец больше с ним не общался. Но это не помешало ему позднее пригласить дочь Габена Флоранс помрежем на «Скупого», а его жена Доминик осталась с нами в самых дружеских отношениях. Однажды, когда мы вспоминали фильмы с участием ее мужа, от которых я был без ума, она с сожалением припомнила тот инцидент.

— Надо признать, — сказала она, — у Жана был нелегкий характер…

После несложившихся отношений с Жаном Габеном на «Татуированном» отец едва не отказался от мысли сниматься с актерами, с которыми не привык работать. Он так переживал по этому поводу, что даже заговорил на эту тему в одном из своих телеинтервью:

— Знаете, совсем не просто сниматься с отнюдь не забавным господином. А он как раз не очень забавен!

Эту историю охотно раздували некоторые члены съемочной группы, которым накалившаяся обстановка была только в радость. Отец опасался, что это отразится на качестве фильма. А ведь они питали друг к другу большое уважение, но гнусные слухи на их счет раздули тлеющую распрю, омрачившую изрядную часть съемок. Рассказывая о великих актерах, отец всегда приводил мне в пример Жана Габена: