Дерзость - Фарид Салихович Фазлиахметов
— Кто такой? — спрашивает Шарый.
Незнакомец, оправившись от удивления и легкого испуга, с улыбкой внимательно глядит на нас прищуренными глазами и заявляет:
— Или не догадываетесь, кто в лесу живет? А там вон мои хлопцы.
И в самом деле, впереди слева из-за деревьев на нас смотрят стволы винтовок. Ясно, что партизаны.
— Ольховец Семен Миронович, — представляется нам незнакомец. — Командир партизанского отряда.
— Капитан Шарый Илья Николаевич — командир группы.
— А документы у вас имеются?
— Какие там документы, — со смехом отвечает Шарый, — нам не положено.
— Откуда прибыли? Да, видать, и недавно, больно уж все новенькое: и одежда, и оружие.
— Из Москвы, — говорит Шарый.
— Из самой Москвы! Вот это гости! Слышите, хлопцы, москвичи к нам прибыли! Ну и ну... Эй, Петро! — кричит Ольховец. — Приготовь чего-нибудь, небось проголодались разведчики с дороги.
— Да погоди ты, дай познакомиться. Есть кто с Урала? — спрашивает Петр Токарев.
— Есть один, вот знакомься — Саша Стенин из Свердловска, — отвечаю я ему.
— Саша с "Уралмаша", — шутит Токарев, подходит к Стенину, обнимает его за плечи и уводит к костру. — Пошли, земляк, потолкуем. Я из Челябинска.
Девчата садятся чистить картошку, ребята рубят и подтаскивают дрова, а Шарый с Ольховцем продолжают деловой разговор. Я слушаю.
— Семен Миронович, обрисуйте обстановку в районе, — просит Шарый.
— Пока спокойно. Немцы в основном в городах и на железнодорожных станциях. Ближайший крупный гарнизон в Осиповичах. Там оба военных городка заняты гитлеровцами.
— Часто навещают?
— Частенько. Пытаются установить "новый порядок", а для защиты этого порядка агитируют крестьян создавать так называемые отряды самообороны. Лозунг у них такой: "Трудовому крестьянину — своя земля".
— И что, клюют на это?
— Кое-кто клюет, но таких единицы, подавляющее большинство не верит в победу фашистов, да и мы не сидим тут сложа руки. Боеприпасов мало, взрывчатки нет, но есть у нас одно неотразимое оружие — большевистское слово. Мы говорим крестьянам: "Земля была и останется вашей, а кому урожай достанется? Не о вас — о себе хлопочут фашисты".
— Ну, теперь, пожалуй, можно будет оживить эту работу — мы захватили с собой центральные газеты, брошюры, листовки.
— Вот это здорово!
— А как, партизан много в этом районе?
— Немного. Здесь небольшие отряды Шашуры, Кудашева, Кочанова, а за железной дорогой формируются, как я слышал, отряды побольше — там действует бывший председатель Осиповичского райисполкома Королев. На юге, в Белорусском Полесье, есть целый партизанский район, там организацией партизанских отрядов и их боевой деятельностью руководит Минский подпольный обком КП (б) во главе с Козловым Василием Ивановичем.
— Много ли бойцов в соседних отрядах? — спрашивает Шарый.
— Примерно сто человек.
— А как настроение?
— Ребята боевые, почти все кадровые, да вот увидите сами, познакомлю вас.
Семену Мироновичу за сорок. Он волжанин. В годы гражданской войны служил ротным комиссаром в 25-й Чапаевской дивизии. В мирное время был заведующим Осиповичским районным земельным отделом. Перед приходом немцев сразу ушел в лес и постепенно сколотил небольшой партизанский отряд, костяк которого составили попавшие в окружение красноармейцы. Отряд пережил трудную зиму сорок первого — сорок второго года, участвовал во многих стычках с карателями, понес значительные потери, но не потерял боеспособности.
— Сейчас благодать, — говорит Семен Миронович, — тепло, живем в буданах, на нас не капает, спим на матрацах, набитых сеном. Кругом непроходимые болота, немцам до нас не добраться.
Впервые за эти дни мы сытно поели, отдохнули и спокойно выспались в партизанских буданах из еловых ветвей. А утром приступили к строительству своих.
С нашим приходом настроение в отряде поднялось, да и мы, разумеется, были очень рады, что наконец-то встретились с партизанами. У нас были и боеприпасы и взрывчатка, был и опыт минирования, но мы не знали местности, не располагали данными об охране железной дороги. Теперь общими силами можно было провести достаточно крупные диверсии, и прежде всего на оживленной железнодорожной магистрали Минск — Бобруйск.
В ночь на 8 июня впервые идем на железную дорогу. Она проходит от нас примерно в пятнадцати километрах на северо-востоке. Участвовать в операции хочется всем, но в этом нет необходимости. Идут Шарый, Максимук, Чеклуев и я, от партизан — Петр Токарев. Он хорошо знает местность и кратчайшим путем выводит нас к железной дороге.
Лунный свет тускло высвечивает четыре рельса. Долго стоим на опушке леса. Прислушиваемся, не идут ли охранники. Нет, кругом тихо, лишь надоедливо пищат и больно жалят комары.
Но тишина эта не успокаивает, напротив, нам она кажется противоестественной и поэтому беспокоит и настораживает. Неужели так просто, без помех можно заминировать дорогу, устроить крушение и уйти?
Но вот до нас доносится шум приближающегося поезда. Максимук обращается к Шарому:
— Чего ждем? Давайте минировать!
— Я предлагаю подорвать поезд, идущий на Бобруйск, а этот не стоит, скорее всего идет порожняк, — отвечает Шарый.
Мимо проносятся вагоны и платформы, и не успел еще стихнуть стук колес этого эшелона, как со стороны Осиповичей показался другой.
— Вот этот, пожалуй, подорвем! — говорит Шарый.
Петя и Саша остаются в охране, а мы с Максимуком и Шарым быстро разгребаем балласт под рельсом, закладываем фугас — связку брусков тола — закручиваем вокруг рельса шнур электродетонатора. Остается вставить капсюль-детонатор в отверстие одной из шашек и отойти в лес. Мы так и делаем.
Паровоз приближается. И вот под его колесами вспыхивает яркое пламя, раздается взрыв. С грохотом и лязгом, ломая шпалы, поезд проходит еще несколько десятков метров и останавливается. Охрана открывает беспорядочную стрельбу, а мы, не двигаясь, стоим у опушки леса, ошеломленные неудачей. Почему же не завалился паровоз? Впрочем, все ясно: положили мало взрывчатки, фугас установили на прямом участке пути.
К тому же нас, очевидно, видели с паровоза, и машинист успел замедлить ход.
Тем не менее результат все же налицо. Пройдет немало времени, пока ремонтникам удастся поставить паровоз и вагоны на рельсы, отремонтировать путь и открыть движение.
9 июня движение поездов возобновилось. В ту же
