Александр Молодчий - В пылающем небе

— При подходе к городу, — рассказывает штурман гвардии капитан Колесниченко, — мы видели, как кое-где вспыхивали прожекторы и снова замирали. В центре электрический свет был выключен, но на окраинах города продолжал гореть. Своеобразное световое кольцо опоясывало Будапешт. Мы бомбили военные объекты, расположенные в центре и юго-восточной части города. После того как я сбросил бомбы, возникло четыре больших очага пожара. Одновременно с нами город бомбили и другие экипажи. Сильные пожары и взрывы виднелись то на южной, то на северной окраинах Будапешта.

Летчик Николай Степаненко со своим штурманом Сергеем Маловым бомбили заводы в восточной и западной частях города. Старший лейтенант Петр Храпов говорит, что когда он появился над целью, то увидел много пожаров, сопровождавшихся взрывами. Бомбы, сброшенные Храповым, вызвали еще три очага пожара. Старший лейтенант Вячеслав Волков сбросил бомбы на газовое хранилище».

В числе других летчиков на Будапешт летал и наш экипаж. Серия бомб, сброшенных штурманом гвардии майором Куликовым, вызвала много пожаров.

Небо над Будапештом в ночь на 5 сентября было полностью завоевано нашими летчиками. Растерявшийся враг не мог серьезно препятствовать выполнению задания советского командования. Сотни бомб различного калибра были сброшены на военно-промышленные объекты расположенной в глубоком тылу столицы союзной гитлеровцам Венгрии.

Одновременно советские летчики подвергли очередной бомбардировке военные цели в Кенигсберге. По знакомой «дорожке» летели туда многие экипажи. Здесь погода была несколько удовлетворительнее. Самолеты точно вышли на заданные объекты и прицельно отбомбились. Еще задолго до Кенигсберга немцы открыли сильный заградительный зенитный огонь. Но это не остановило отважных летчиков. Сброшенные бомбы вызвали в городе 24 очага пожара.

В ночь на 5 сентября советская авиация еще раз продемонстрировала свою силу и мощь. Она показала, что недосягаемых тылов врага не существует.

Полет на Будапешт был сложен не столько в боевом, сколько в метеорологическом отношении. Да и горючего в обрез, поэтому какой-либо маневр или отклонение от заданного маршрута были просто невозможны. Только над территорией, занятой врагом, мы находились более девяти часов. За это время на нас неоднократно могли напасть истребители или обстрелять зенитчики. Но этого не случилось. Свои коммуникации гитлеровцы прикрывали на глубину до 100 километров от линии фронта. Охраняли и собственные города. А о территории своих «друзей»-сателлитов заботились мало. Поэтому-то Будапешт имел слабую противовоздушную оборону. В городе не было даже хорошей светомаскировки. Когда на него посыпались бомбы, свет на некоторых окраинах погас, и то неизвестно по какой причине — то ли от разрывов бомб, то ли его выключили.

Все экипажи нашего полка невредимыми вернулись домой. Но здесь нас ожидал тяжелый удар. Перелетая с аэродрома «подскока» на основную базу, потерпел катастрофу транспортный самолет, пилотированный опытным летчиком В. Гордельяном. При этом, кроме экипажа, погибли генерал Новодранов, наш командир подполковник Микрюков, многие инженеры, техники, механики. Погиб и наш боевой товарищ, чудесный техник Николай Барчук.

Особенно тяжело переживали мы утрату Николая Васильевича Микрюкова. Был он нашим командиром недолго. Но полк за это время окреп, возмужал. Из хорошего превратился в отличный, гвардейский.

Еще будут бои, сложные боевые задания. Нам долго будет не хватать Николая Васильевича — волевого командира, опытного и просто чудесного человека, которого все мы любили и уважали.

Эта трагедия потрясла всю авиацию дальнего действия. Многие ломали головы, искали причину катастрофы. А причина, пожалуй, в одном — в беспечности.

На войне нет возможности долго оплакивать погибших. Мы с воинскими почестями похоронили товарищей и стали готовиться к новым боям.

Командиром полка был назначен полковник Иван Филиппович Балашов. Дивизию принял генерал Дмитрий Петрович Юханов. За мужество, проявленное в боях с белофиннами, Иван Филиппович получил звание Героя Советского Союза. Перед началом Великой Отечественной войны командовал 100-м бомбардировочным авиационным полком, в котором служил и я. А ранее я служил в 51-м авиаполку под началом полковника Д. П. Юханова. Так что оба эти командира были мне хорошо знакомы.

После налета на Будапешт авиация дальнего действия нанесла ощутимый удар по военно-промышленным объектам города Бухареста. Так же, как и Будапешт, столица Румынии слабо прикрывалась средствами противовоздушной обороны, и наш полет закончился без происшествий.

Глубокий тыл врага испытывал ужасы войны. Но нас тревожило другое. Немецкие полчища рвались к Воронежу, Сталинграду… Авиация дальнего действия на время изменила свои маршруты. Мы стали бомбить аэродромы, переправы, железнодорожные эшелоны, скопления войск противника. Нередко самолетам нашего полка приходилось массово действовать как штурмовикам — с малых высот сбрасывать бомбы, а потом обстреливать цели из пулеметов. Мелькали дни, мелькали ночи, мы их не видели. Рев моторов. Разрывы бомб. Взлеты. Посадки. Снова взлеты. По два вылета в ночь. Ад на земле. Ад в воздухе. Мы почти не отдыхали. Если не было боевых полетов, мы все равно летали — учили прибывающее в наш полк пополнение.

Новички быстро осваивали сложные элементы полета, учились у опытных бывалых летчиков и штурманов. Когда экипажи были готовы к боевым действиям, их сперва выпускали на ближние цели, которые охранялись слабой противовоздушной обороной противника. Постепенно они привыкали к более сложным видам полета и к боевой обстановке. Некоторые из новоприбывших вошли в число лучших экипажей полка. Николай Харитонов, Федор Титов стали Героями Советского Союза, их штурманы Алексей Черкасов, Николай Беляев не раз отмечались правительственными наградами. Много их, молодых, преданных делу партии и правительства, отдали свою жизнь в смертельных боях с немецко-фашистскими захватчиками.

На фронтах боевые действия продолжались независимо от погодных условий, времени суток и периода года. Но весной и осенью многие грунтовые аэродромы размокали и вести боевую работу становилось невозможно.

Чтобы не снизить огневую мощь дальнебомбардировочной авиации, командование АДД вынуждено было производить некоторую перегруппировку боевых полков, базировавшихся на грунтовых аэродромах.

Поэтому весной и осенью на аэродромах с искусственным покрытием скапливалось по 5–6 полков нашей АДД, кроме того, сюда подсаживались штурмовики, истребители. Днем и ночью над аэродромами кружили самолеты: группы взлетевших уходили на выполнение операций, другие возвращались с боевого задания.