Федор Раззаков - Самые красивые пары советского кино

«Особенно обидно было видеть на экране фильм «Битва в пути», в котором у меня при благоприятном стечении обстоятельств могла бы состояться интересная роль… Но приближался какой-то там очередной съезд партии, а эта экранизация нашумевшего романа Г. Николаевой числилась в «программных». Опекать ленту взялась сама Екатерина Фурцева. После каждого ее наезда на студию картину без конца переделывали. В итоге вся вторая часть книги, в художественном плане самая интересная, из фильма ушла. От многих сцен с моим участием во второй половине фильма остался один монолог, да и тот я потом четыре раза переозвучивала, и все четыре раза – с абсолютно разным текстом…»

Как только по киношной среде пронеслась весть о том, что Басов развелся с Фатеевой, к нему чуть ли не выстроилась очередь из актрис и других киношных женщин, которые готовы были заменить ему вторую половину. Ведь наш герой, повторимся, числился в числе преуспевающих режиссеров, каждый год снимающим по фильму. Но Басов, обжегшись уже дважды, решил с женитьбой повременить, довольствуясь ни к чему не обязывающими короткими связями. В 1963 году он снял свой очередной фильм – «Тишина» по Ю. Бондареву. Фильм прогремел, поскольку затрагивал очень модную в ту пору тему репрессий во времена так называемого (с легкой руки Хрущева) культа личности Сталина.

Премьера «Тишины» состоялась 25 января 1964 года. В тот период Басов работал уже над очередным проектом – фильмом «Метель» по А. Пушкину. И именно на нем встретил свою третью по счету супругу. Это была актриса Валентина Титова (1942), которая была моложе его на 18 лет.

Валентине тогда было 22 года, она училась в театральной студии при Ленинградском БДТ и была серьезно влюблена в актера Вячеслава Шалевича, с которым познакомилась, когда жила еще в Свердловске, куда ее семья эвакуировалась во время войны из подмосковного Калининграда (Шалевича в Свердловск занесла гастрольная жизнь). У них случился бурный роман, из-за которого актер даже развелся с женой. Молодые снимали комнату, жили вместе, но Титовой постоянно приходилось уезжать в Ленинград на учебу, а Шалевич все тянул и тянул с предложением руки и сердца. В итоге его опередил Басов. Причем познакомил его с Титовой… сам Шалевич. Он тогда снимался в фильме «Хоккеисты», а Басов был художественным руководителем этой картины и одновременно запускал свой фильм «Метель». Басов искал актрису на роль главной героини, а Шалевич, узнав об этом, предложил кандидатуру Титовой, чтобы та почаще бывала в Москве. Та как раз в это время приехала в столицу на пробы к фильму «Гранатовый браслет». Здесь их пути-дороги с Басовым и пересеклись. Вот как об этом вспоминает сама актриса:

«Когда молоденькая, никому не известная актриса появляется в студии, все обычно бегут на нее посмотреть. Так случилось и в тот раз – сбежалась половина «Мосфильма». Басову тоже сказали об этом, и он попросил, чтобы меня к нему привели. Я лишь мельком заглянула в его комнату и, отказавшись сниматься, тут же ушла. Потом узнала, что Владимир Павлович, когда за мной закрылась дверь, сразу объявил всем сидевшим в комнате: «Я женюсь». Он однозначно решил, что я обязательно буду сниматься в «Метели». Но об этом не могло быть и речи, ведь я училась у Товстоногова, и нас готовили только для сцены.

Что же делает влюбленный мужчина дальше? Он звонит помощнику министра культуры Калинину, от имени которого Товстоногову была послана телеграмма с просьбой отпустить меня на съемки. Это было ЧП. Когда я вернулась в Ленинград, в театре на меня смотрели как на отступницу. Басов сразу выбрал меня и как актрису, и как жену…»

Отмечу, что на главную женскую роль (Маши) в «Метели» уже была утверждена другая актриса, которая и готовилась к роли. Однако Басов своим диктаторским решением вывел ее из группы, заявив: «Сниматься будет Титова!» Портному дали задание срочно перешить платье под новую актрису. Так Титова сыграла свою первую роль в кино.

Вспоминает Валентина Титова: «Я вначале даже не поняла, что он за мной ухаживает. Видела только, что происходит что-то странное. Со мной иногда так бывает – я не влюблена, а просто встречаюсь с кем-то. И когда этот кто-то начинает передо мной прыгать, устраивать немыслимые скачки, я каждый раз думаю: «Боже мой, очередной безумец!» И Басов вел себя точно так же. Он рассказывал анекдоты, всех передразнивал, жестикулировал, падал на пол… Мне все это было совершенно не интересно, я вообще не понимала, зачем он все это делает…

Техника ухаживания у него была удивительная. Он не гладил мою руку, не хватал под локоток. Нет, он приезжал к театру на автомобиле и терпеливо ждал. Я выходила и сразу предупреждала: «У меня перерыв 15 минут». Без проблем! Меня сажали в машину и везли в ресторан при гостинице «Европейская». К столу, уже сервированному для нас, тут же подлетал официант с тарелочкой супа, я обедала, и на этой же машине меня доставляли обратно в театр. Ровно 15 минут! Найдете сейчас такого мужчину? Нет таких. При этом я почему-то думала, что таким образом Басов просто заботится об актрисе, которая снимается в его фильме…

В марте (1964) начались съемки «Метели». В Суздале по вечерам делать было нечего, телевизора не было, и поэтому мы шли в кино. Там он садился рядом и целый сеанс не отрываясь смотрел на меня. Я – на экран, а он – на меня. Я просила: «Пожалуйста, отвернитесь!» Он отведет глаза, а через две секунды поворачивается и опять смотрит… Когда вернулись в Москву и снимали уже в павильоне, мы с ним поссорились. Я стояла в кадре, а Владимир Павлович в довольно грубой форме высказался по поводу того, как я плачу. У меня катилась по щеке одна слеза, а он, видимо, хотел, чтобы я рыдала, как крестьянка. Оскорбления при всей труппе я не снесла. Сказала: «Жаль, что не вижу, где вы сидите (я стояла в свете), иначе разбила бы сейчас стул о вашу голову. На этот раз вы останетесь в живых, но я ухожу с площадки навсегда». И ушла. За мной побежали директор и половина съемочной группы: «Валечка, это же съемки, картина делается для Франции…» – «Нет, я воспитанница Товстоногова, так поступал он, так поступила и я. Не надо мне вашего кино!»

В то время я жила у своей приятельницы. Директор меня нашел, приехал, пересмотрел мой контракт, увеличил его на триста рублей (для студентки это были бешеные деньги) и заверил, что Владимир Павлович принесет мне извинения при всей съемочной группе.

Меня привезли на студию, Басов попросил прощения, сказав, что больше этого не повторится никогда. Я вошла в кадр, надо было заканчивать картину – деньги-то были государственные…»