Kniga-Online.club
» » » » Евгения Федорова - На островах ГУЛАГа. Воспоминания заключенной

Евгения Федорова - На островах ГУЛАГа. Воспоминания заключенной

Читать бесплатно Евгения Федорова - На островах ГУЛАГа. Воспоминания заключенной. Жанр: Биографии и Мемуары издательство -, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Бедный часовой, получивший ни за что ни про что взбучку, открыл окошечко и сердито сказал:

— Женщины! Сейчас же поставьте парашу на место!

На что Раиса Осиповна самым добродушным и почтительным тоном ответила:

— Разве у нее есть определенное место, гражданин часовой? У нас все углы заняты.

Часовой не нашелся, что ответить, и с грохотом захлопнул окно.

Самой колоритной фигурой из всех корпусных был тот, кого мы прозвали Вельзевулом. Маленький, болезненный на вид, всегда с каким-то зверским, искаженным лицом, он стремительно влетал в камеру, пронзал нас ненавидящим взглядом, потом внимательно осматривал каждую стену, а потом, подойдя к одной из них, тыкал пальцем в едва заметную царапину и спрашивал, шипя от ярости:

— Это вы сделали?

Раиса Осиповна выступала с ответом:

— Ну что вы, гражданин начальник, разве мы похожи на людей, способных портить стены?

Вельзевул выскакивал вон, не находя достойного ответа.

Однажды ему повезло. Это случилось в его дежурство, в то время, когда мы уже вполне обжились в Бутырках. Уже несколько дней к нам в стену кто-то упорно и настойчиво постукивал. Конечно, Раиса Осиповна знала тюремную азбуку, но без навыка и тренировки уловить стуки было нелегко и самим отстучать тоже. Хотя никаких «связей» у нас ни с кем не было, но просто ради любопытства было интересно узнать, кто нам стучит и что у нас за соседи. Для этого нам необходимо было изучить «ключ» тюремной азбуки, так как на слух ничего не получалось, и каким-то образом написать эту азбуку на кусочке бумаги.

Но чем? Карандашей или ручек нам иметь не полагалось… Нам давали по 11 папирос в день (почему именно по 11?), не спрашивая, курящие мы или нет. Я начала курить еще на Лубянке в надежде унять щемящую тоску неизвестности. Для того чтобы закурить, надо было постучать и попросить часового зажечь спичку. Иногда она оставалась в его руках, иногда переходила в мою собственность. Как оказалось, и обгорелая спичка может на что-то пригодиться.

Мы нацарапали этот нехитрый «ключ» обгорелой спичкой на кусочке бумаги, и я взялась за дело. Положив на страницу открытой книги азбуку, чтобы не было видно в глазок, я ручкой ложки стала постукивать. Мне тут же ответили, только я не могла понять — что. Сидя на своих койках, все затаили дыхание, стараясь уловить ответ…

Вдруг наша дверь с грохотом распахнулась, и в камеру влетел Вельзевул. Он схватил мой несчастный «ключ» и ложку — вещественные доказательства моего преступления.

— Вы будете наказаны! — прошипел корпусной и выскочил вон.

Доигрались! Мы все думали, что посадят в карцер только меня, что было бы логично, так как стучала я. Но через некоторое время окошечко открылось, и часовой возвестил:

— Соберитесь с вещами!

— Все?

— Все! Собирайтесь!

Неужели нас всех посадят в карцер? Собираться с вещами теперь стало не так просто. Вещей развелась тьма, нам несли и несли теплые вещи. Наконец мы кое-как увязали огромные узлы. Особенно долго ждать не пришлось. Дверь громыхнула, Вельзевул и еще трое конвойных явились за нами.

Я не знаю, как устроены другие корпуса Бутырок, но в нашем двери камер выходили на длиннейшие балконы, которые тянулись вдоль стен корпуса, поперек которого были кое-где переброшены мостики, и с них спускались ажурные, довольно крутые лестницы.

В Бутырках не было принято цыкать, как на Лубянке, но тут тоже заключенным не полагалось встречаться друг с другом, и поэтому конвоиры, чтобы предупредить, что они кого-то ведут, постукивали ключами по медным пряжкам своих поясов. Встречный конвоир ставил своего подопечного лицом к стене, и таким образом удавалось разминуться.

Под мелодичный звон ключей наша процессия тронулась. Впереди Вельзевул, за ним — один из конвоиров, затем гуськом мы со своими узлами, за нами еще конвоир и, наконец, последний замыкающий с нашей парашей в руках, которую он торжественно нес перед собой: очевидно, параши в то время в Бутырках были дефицитом.

Подбирая по дороге выпадающие из узлов пожитки, мы спускались все ниже, пока не кончились все лестницы и нам не пришлось идти вдоль стен, едва освещенных тусклым светом лампочек. Это тебе не наш солнечный четвертый этаж! Наконец Вельзевул с видом победителя распахнул перед нами дверь камеры.

Боже, что это была за камера! Крошечная каморка, где кровати стояли вплотную друг к другу, не оставляя места ни для стола, ни для прохода. В камере было темно, как поздним вечером, а тусклая лампочка едва светила под самым потолком! Однако самый главный сюрприз ждал нас поздно вечером. Только мы с грехом пополам улеглись спать, как вся наша каморка стала содрогаться от пронзительного лязга и скрежета. «Вау-у-у!» — завыло за стеной. И опять, и опять. Оказалось, мы обитали теперь рядом с допотопным лифтом, который дико скрежетал и дребезжал всеми своими железками. Днем он, проклятый, молчал. Но только лишь наступала ночь…

Кабинеты следователей были на четвертом этаже, а работали они здесь, как и на Лубянке, по ночам.

На другой день дежурил корпусной-украинец. Мы стали просить его вызволить нас. Он сочувственно поцокал языком и помотал головой:

— Це я не можу. Це вам до його надо обращаться!

Мы прождали еще два дня и обратились «до його». Парламентером, конечно, была Раиса Осиповна.

— Гражданин начальник, — сказала она самым умильным голосом, — простите нас! Мы так сожалеем о своем легкомыслии, но, поверьте, тут не было злого умысла, просто от скуки!

Так как на его хищном лице не отразилось и тени чего-либо, похожего на снисхождение, вмешалась я:

— Гражданин начальник, накажите меня одну, ведь это я стучала! У бабушки (это у Раисы Осиповны) больные глаза, она только что после операции, ей никак нельзя при этом свете!

И Вельзевул заговорил. Он даже не шипел, говорил спокойно, с сознанием выполненного долга:

— У вас была прекрасная светлая камера. Вы вели себя дурно, и вас перевели в худшую. Будете опять вести себя плохо, вас переведут в еще худшую.

Через три дня, дождавшись его очередного дежурства, мы снова просили прощения, и снова услышали в ответ: «У вас была прекрасная светлая камера…»

Через несколько дней от нас взяли Ирину, а я, Галя и Раиса Осиповна так и остались сидеть в этой каморке. И каждый раз, когда мы обращались с просьбой о помиловании, в ответ раздавалось одно и то же: «У вас была прекрасная светлая камера…»

Да, у нас у всех была прекрасная светлая камера!

Глава 4

Игра в правосудие

Но все на свете кончается. И однажды входит корпусной-украинец и передает мне узенькую ленту папиросной бумаги.

— Что это такое? — недоумеваю я.

— То це ж выписка з протоколу, з обвинительного акту.

Мы все склоняемся над бумажкой. Там стоят две строчки точек, а затем: «На основании вышеизложенного Федорова Е. Н. обвиняется по ст. Уголовного кодекса 58–10 и 58-8»… И все.

Значит, на основании вот этих точек.

— А что это значит, — спрашиваю я украинца, — 58–10 и 58-8?

— Ну… 58–10 — полегше, а 58-8 — покрэпше! Завтра з утра на суд поедете.

На суд!.. Наконец!.. Сердце бешено колотится, руки перестают слушаться. Суд!.. Мой последний шанс, последняя надежда! Если это такая же комедия, как допросы, значит, все кончено, расстрел. Я уже понимала, что «террор» — это очень серьезно. Если же меня выслушают — НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, чтобы не поверили, не увидели бы, что перед ними не политический и вообще никакой не преступник — а обыкновенный нормальный человек. Только бы выслушали, только бы дали говорить!..

Действительно, назавтра мне принесли утреннюю кашу раньше, чем другим, и вернули… отобранные еще на Лубянке шпильки! Какие аккуратность и оперативность! Хранятся не только «вечные» дела, но и дамские шпильки, которые, как оказалось, можно воскресить в любой момент, когда понадобятся!

Долго выбирали подходящий наряд из нескольких присланных мне мамой платьев. Чтобы было «прилично и скромно» (хотя все платья были более чем скромны). Ну вот, готово! Я одета, причесана, отведена на оправку. Последние лихорадочные напутствия — что кому сказать, последний раз я повторяю затверженные адреса Дэ-дэ и Галиной матери, не перепутать бы! Ведь если меня оправдают, я же не вернусь в камеру!

Раиса Осиповна и Галя хлопотали вокруг меня, помогая одеться, выбирая из одежды, присланной в передачах, что-нибудь «поприличнее».

— Если я не вернусь, значит, меня оправдали и отпустили. Все, что вам может понадобиться из моих вещей, вы оставьте себе. И помните, если в первой передаче будет по плитке шоколада «Золотой ярлык», значит, все хорошо, я виделась с вашими и все им передала.

Наконец грохочут двери, и какой-то новый конвоир с бумагой в руках сурово спрашивает:

— Кто здесь на «ф»?

Перейти на страницу:

Евгения Федорова читать все книги автора по порядку

Евгения Федорова - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


На островах ГУЛАГа. Воспоминания заключенной отзывы

Отзывы читателей о книге На островах ГУЛАГа. Воспоминания заключенной, автор: Евгения Федорова. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*