Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов
Очерк – так скромно определил он жанр серьезной исследовательской работы о Союзе городов. В его личном фонде есть список источников, включающий огромное число книг, журналов и т. д., в том числе такие трудоемкие для исследования источники, как газеты («Русские ведомости», «Речь», «Русское слово», «Известия ВСГ») и многое другое.
«Но главного все же нет». Что он искал? Никто лучше его не знал и не представлял, насколько огромным было делопроизводство ВСГ: его Главного комитета, отделов, комиссий, областных и городских комитетов – Монблан архивных дел. Потому Астров и написал в одной из своих статей: «История Союза городов может быть написана только в России, если, впрочем, там сохранились в целости архивные материалы…»
Объективным историком проявил себя Н.И. Астров и в такой области истории ВСГ, как «политическая» работа городских деятелей в условиях войны и революции. Д.И. Мейснер, живший в Праге и хорошо знавший Астрова, писал в своих мемуарах: «Если бы меня спросили, каково было отношение бывшего московского головы Н.И. Астрова к русской революции, то я сказал бы, что он, прежде всего, был на нее лично крепко сердит. Правда, его семья тяжело и сильно пострадала. Но с годами, а Астров умер в первой половине 30-х годов, уже пришло время, когда можно было смотреть на события и шире, и объективнее, чем в дыму сражений гражданской войны».
Семья Астрова действительно сильно пострадала: в 1919 году были расстреляны два его брата и племянник. Что же касается «сердитости», то, наверное, мало нашлось бы в эмиграции тех, кто не сердился на революцию. Сердился же он скорее не на революцию, а на тех, кто действовал от ее имени. В памфлете о Ф. Дзержинском эта сердитость проявилась вполне. Как, впрочем, и в сборнике «Памяти погибших», редактором которого выступил Астров. Он считал, что «большевизм никогда не был и не может быть социализмом, что большевизм никогда не станет национальным явлением». И верил, что «болезнь русского народа, его большевизм» пройдет, что уставшим от революции людям нужно время, чтобы собрать свои силы и сложить разрушенный ими самими дом.
Однако прошлое Н.И. Астров оценивал объективно (по крайней мере, старался). И прежде всего те события, в которых сам принимал участие. В предвоенные годы страна, по его мнению, выходила из застоя. Жизнь в центрах становилась кипучей, искрящейся, творческой и плодотворной. Еще несколько лет такого роста – и Россия стала бы действительно сильной и могучей. Россия выпрямлялась во весь свой гигантский рост. Но роковую роль сыграла война – «испытание и правительству, и народу», которого они не выдержали.
При всем том «корни русской революции лежали глубоко». Веками культивируемое бесправие создало реакцию на него в форме революционного погрома. Результат – торжество нового бесправия и насилия. Но либералы понимали, что «грозные недоразумения» между властью и народом, между правящим классом и Россией слагались задолго до революции, предвидели роковые последствия этих роковых недоразумений. «И вся наша политическая деятельность имела целью предупредить и предотвратить катастрофу. Мы были между властью и группами, готовившими революцию, и мы участвовали в создании противоборствующих революции сил». Политическая роль Союза городов сводилась к тому, чтобы предупредить власть о грозящей катастрофе, констатировать растущий протест и недовольство в стране. Он предугадывал катастрофу, и катастрофа пришла – предощущенная, но все же неожиданная и неотвратимая.
И Астрова «прорвало». Он выплеснул свои размышления в неопубликованной и сохранившейся в его архиве статье «Всероссийский союз городов и русская революция». События, предшествовавшие Февральской революции и связанные с деятельностью лидеров ВСГ, «почти нигде не получили сколько-нибудь полного и правдивого отображения» – так он писал бывшему главноуполномоченному ВСГ М.В. Челнокову. Прежде чем браться за статью, он проштудировал работы своих оппонентов – тех, кому собирался возражать: Б.Б. Граве, А.Г. Шляпникова, В.И. Ленина и др., включая некоторых авторов журнала «The Slavonic and East European Review». Статью одного из них, д-ра Славика, «Участие Союза городов в падении царизма», напечатанную в мартовской книжке «Славянского обзора», он подробно конспектирует, делая на полях свои заметки. Они весьма важны для понимания позиции Астрова как историка и как политика, фактически стоявшего у руля ВСГ.
Против слов «защитники умирающего режима не отклонялись от правды, когда утверждали, что оппозиционная общественность использовала затруднения правительства, чтобы свалить самодержавие» он пишет: «Да, это точка зрения правых! Оно само валилось!» А тираду о том, что «оппозиция все свои действия в армии прикрывала исключительно стремлением дать возможность армии победить внешнего врага», Астров комментирует: «Непростительное упрощение. Какой большевизм». Сентенцию: «На новой конференции представитель городов 18 июня 1915 года главный докладчик Н.И. Астров говорил уже о сближении армии с общественностью» – сам Астров квалифицирует так: «Извращение перспективы».
Интересны комментарии, уточняющие его собственную позицию более чем десятилетней давности. В том месте, где автор рассказывает о том, что на съезде в сентябре 1915 года прозвучало предложение послать депутацию к царю и что съезд принял это предложение, несмотря на протесты меньшинства, Астров делает пометку на полях в отношении меньшинства: «Радикального и Я». Это при том, что он сам в числе шести делегатов от Земского и Городского съездов был избран членом депутации к царю. Астров совершенно не согласен с тем, что речь кн. Г.Е. Львова и меморандум, который должен был быть передан царю, стали «возбуждающими» из-за отказа в аудиенции. И разъясняет: «Напротив. Слабо. Мало. Выжидательно». Он не соглашается и с тем, что эти документы были размножены и разосланы во все города: «Положены на полку». А на авторский пассаж, будто жалобы и желания, не дошедшие до царского уха, разлетелись в копиях по всей империи, раскачивали оппозиционный и революционный дух во всех провинциальных уголках, отвечает: «Преувеличено. Не это создавало оппозицию».
Астров так резюмирует свои возражения и несогласие с основным содержанием статьи: «Не борьба со старым режимом, а спасение страны от падения, от анархии… Мне довелось быть одним из основателей ВСГ, бессменным участником в его большой работе до самого конца. От имени Главного комитета союза, по его поручению, мною делались ответственные выступления на съездах союза по общим и политическим вопросам. И я утверждаю, что ни у руководителей работы Союза городов, ни у его создателей не было намерения использовать затруднения царского правительства для того, чтобы свалить
