Нелли Гореславская - Валентин Распутин. Русский гений

В статье «Видя вокруг прозрения слепых…» В. Г. Распутин признается, что Байкал для него – буквально питающая сила: «Это… нечто живое, отцовское, плоть от плоти и соль от соли которого все мы, живущие рядом, происходим». Вдали от Байкала писатель чувствует себя одиноко: «Я заболеваю, словно сиротею, появляется чувство угнетенности».

«Природа сама по себе всегда нравственна, безнравственной ее может сделать лишь человек, – пишет в очерке «Байкал» Распутин. – …Байкал создан, как венец и тайна природы, не для производственных потребностей, а для того, чтобы мы могли пить из него вволю воду, главное и бесценное его богатство, любоваться его державной красотой и дышать его заповедным воздухом».

Часовня на Индигирке (единственная за полярным кругом) Валентин Григорьевич Распутин, 1985 год (Фото Бориса Дмитриева)

Противодействие тем, кто хочет «сделать природу безнравственной» и есть одна из главных целей публицистики Валентина Григорьевича Распутина. Это попытка не просто спасти природу, а остановить расчеловечевание человека. Автор настроен оптимистически и в конце очерка высказывает надежду даже не на здравый смысл, а на нравственный закон внутри нас: «Когда-то эвенк на берегу Байкала, перед тем как срубить для надобности березку, долго каялся и просил прощения у березки за то, что вынужден ее погубить. Теперь мы стали иными. И все-таки, не оттого ли и в состоянии мы удержать занесенную уже не под березкой, как двести и триста лет назад, а над самим батюшкой Байкалом равнодушную руку, что возвращаем ему сторицей вложенное в нас природой, в том числе и им?! За добро добром, за милость милостью – по извечному кругу нравственного бытия…»

Валентин Распутин возле остатков Колымлага. Берег Ледовитого океана, 1985 год (Фото Бориса Дмитриева)

Очерк «Байкал» вошел впоследствии в историко-краеведческий сборник «Сибирь, Сибирь…», первоначально опубликованный в издательстве «Молодая Гвардия» в 1991 году, и затем неоднократно переиздававшийся и переведенный на английский язык. От выпуска к выпуску «Сибирь, Сибирь…» все печальнее выводы автора. В третьем издании, в последнем очерке есть такие строки: «Не одно столетие Сибирь пыталась снять с себя ярмо российской колонии, а теперь кончается тем, что ей приготовлена участь мировой колонии…»

Книга состоит из нескольких разделов, которые посвящены конкретным регионам Сибири: городу Тобольску, озеру Байкал, городу Иркутску, Алтаю и Кяхте. Распутин описывает жизнь людей XVIII–XIX веков в изолированных общинах на Русском Устье с архаичными обычаями и диалектами. «Сибирь, Сибирь…» является и историческим обзором региона, и обличением попыток использовать природу Сибири без оглядки на экологию и традиции, что Распутин рассматривает как вредительством и свидетельство морального упадка общества.

В начале 1950-х годов появилась угроза оскудения Байкала. «Поубавились уловы омуля, знаменитой байкальской рыбы» – пишет Распутин в книге «Сибирь, Сибирь…». В послевоенные голодные годы «черпали из Байкала до ста тысяч центнеров только для государства и неизвестно сколько для себя». Вырубалась тайга, «лес сплавляли по речкам, по которым омуль шел на икромет, перекрыли ему пути для продолжения рода. Из четырех популяций омуля осталось три».

Кладбище у Колымлага. Валентин Распутин. 1985 год (Фото Бориса Дмитриева)

Но настоящая беда пришла в 1953 году, когда было решено ставить на Байкале целлюлозные заводы. Так как потребовалась для «отмывки» целлюлозы чистая вода с минимальной дозой минеральных веществ. Только три источника отвечали этому требованию – Ладога, Телецкое озеро на Алтае и Байкал.

В 1958 году на месте будущего Байкальска появились первые строители, а чуть позже развернулись работы на Селенге, где и началось сооружение целлюлозно-картонного комбината.

Год за годом, десятилетие за десятилетием разворачивается борьба писателя за родную Сибирь, за Байкал и главным оружием в этой борьбе для Распутина служит публицистика. Этот жанр позволяет Распутину добиться быстрого отзыва, мгновенной реакции. Писатель напоминает о том, что романы пишутся долго и как бы хорошо они ни были написаны, как бы горячо не защищали, скажем, природу, природа на момент выхода романа в свет может измениться до неузнаваемости: «Это заставляет писателя-гражданина отложить «вечное» перо и взяться за то, которым водят неотложные нужды нынешнего дня. Терапевтическое, долговременное воздействие литературы на человеческую душу как постепенное ее воспитание может, к несчастью, опоздать. Таким образом, публицистика сегодня – это не цеховое занятие, а долг каждого неравнодушного к судьбе своей родины писателя. Самое время требует публицистики».

И в то же время Распутин трезво оценивает возможности публицистики: «Когда скорые на руку по отношению к сложившемуся укладу жизни хозяйственники, поспешно расписав в своих кабинетах российскую деревню на «перспективную» и «неперспективную», принялись с невиданной горячностью, достойной других забот, уничтожать «неперспективную», художественное слово, будь сейчас живы даже великие его мастера – Гоголь, Тургенев, Толстой, Бунин, – не в состоянии было бы остановить подобную деятельность. К сожалению, не остановила ее и публицистика…»

Распутин с японской переводчицей. 1980-ые годы (Фото Бориса Дмитриева)

К началу 1980-х годов плоды промышленного освоения байкальского побережья становились все более очевидны общественности, которую представляли известные ученые, писатели (О. В. Волков, Г. И. Галазий, О. К. Гусев, Ф. Н. Таурин, В. А. Чивилихин, М. А. Шолохов, А. Л. Яншин и др.). В середине 1960-х не удалось предотвратить строительство Байкальского целлюлозно-бумажного и Селингинского целлюлозно-картонного комбината. Дискуссия по проблеме сохранения мирового наследия продолжалась Принятые в 1960-1970-е годы постановления Совета министров СССР природоохранного характера (таких документов было три), запрет на сплав и вырубку прибрежных байкальских лесов притупили на время остроту дискуссии. Однако грязное пятно промышленных стоков БЦБК на поверхности озера разрасталось, нормы очистки нарушались, шло усыхание тайги.

В результате многочисленных публицистических выступлений, В. Г. Распутину в 1980-х годах удалось оказать определенное влияние на ситуацию. Было принято правительственное постановление «О мерах по обеспечению охраны и рационального использования природных ресурсов бассейна озера Байкал». Однако этого оказалось мало для спасения Байкала, и писатель продолжил свою борьбу.