Григорий Александров - Моя жена Любовь Орлова. Переписка на лезвии ножа

Вторым крупным сюрпризом было для нас землетрясение, разрушившее города и села. В момент землетрясения мы были с С. М. в номере отеля.

В этот день мы привили себе тиф и нетвердо стояли на ногах от головокружения. Когда начались первые толчки, мы не обратили на них внимания, ибо сочли это за головокружение. Но когда со стены слетела картина и двери стали открываться и закрываться, мы сообразили, что происходит.

В этот момент во всем городе выключили свет, и началась паника.

С карманным фонарем мы выбежали со второго этажа на улицу, и удивлению нашему не было конца, ибо качалась земля, как палуба парохода.

Прислуга отеля молилась, стоя на коленях и прося защиты у Господа.

В Мехико-Сити большой катастрофы не произошло, потому что город стоит на болотистой почве и качается на ее мягкости, не разрушаясь. Убило 4-х человек и разрушило несколько домов. Одну женщину убило упавшим с колокольни крестом.

Автомобили, стоящие на улице с отпущенными тормозами, начали кататься, и их ловили полицейские.

Наутро были получены сведения о катастрофе в городах ОАХАКА, и мы с присущей нам стремительностью наняли аэроплан и вылетели к месту катастрофы. Подробности посылаю в виде письма Монозсону, которое пошлю ему вместе с негативом фильма.

Монозсон, наверное, и пошлет копию картины в СССР, и вы увидите на экране примерно то, что увидели мы[198].

Землетрясение – это большое событие. Но подобных событий мелкого масштаба мы имеем так много, что наша жизнь похожа на флаг, развевающийся по ветру.

Мы преисполнены удивлениями и страстями к разным новым для нас вещам. Мы помешаны на бое быков, и каждое воскресенье бываем в цирке.

Все виденные нами зрелища – «вошки» по сравнению с искусством матадоров.

Для того чтобы написать о бое быков, необходимо иметь талант, время, силу и ясную голову, а у меня в данный момент ничего этого нет, так как я пять ночей не спал и работал пять суток, как черт, чтобы скорее выпустить на экраны картину о землетрясении. В эти пять ночей входит ночь землетрясения и все другие обстоятельства.

Замечательность испанского старинного города Тахо, удивительность «рождественского» купания в необычной воде Тихого океана, музыка мексиканских гитар (серенада стоит три рубля по заказу) – все эти вещи требуют тех же качеств для их описания, и если мне удастся написать Вам обо все этом, я буду счастлив.

Через пару дней мы выезжаем на съемки в тропический центр Техуантепек. К солнцу, бананам, крокодилам[199] и москитам. Не знаю, дадут ли москиты писать письма и есть ли там почта, но я приложу все старания, чтобы информировать Вас обо всем.

После этого места мы едем в ЮКАТАН, к пирамидам и руинам поразительной и малоизвестной индейской культуры. Предполагаем кончить в течение трех месяцев и возвратиться, потому что к этому есть все основания, и главное из них наше желание.

Целую Вас крепко, дорожу дружбой и ненавижу истерику, которая выписывается в строчку: «Ну что ж, и Вам искренний привет».

Пишите, подлая подруга, письма, а не записочки.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – Л. МОНОЗСОНУ

Дорогой Лев Исаакович!

Посылаем Вам фильму о землетрясении в Оахака, которую мы сняли в течение четырех часов и которую смонтировали в течение одного дня вместе с позитивом и негативом.

Мы вылетели из Мехико-Сити на специально нанятом аэроплане 16 января и прилетели в Оахаку в 1 час 20 минут того же дня.

В это время повторились подземные толчки, и все люди выбегали на улицы и площади.

Ночью того же дня толчки повторились три раза и разрушили еще 20 домов. Мы выскакивали из помещения на улицу и провели тревожную ночь.

Город Оахака разрушен на 60 %. Не осталось ни одного дома, который не тронуло бы землетрясение. Во всех домах и постройках разбиты какие-либо части. 50 % домов уничтожены окончательно и превращены в руины. Река, протекающая в городе, изменила свое направление, и теперь в городе нет воды.

Старинный пантеон обвалился, и гробы с трупами и скелетами вылетели наружу. Гробы с трупами обливают бензином и жгут для дезинфекции.

Страшная катастрофа произошла в деревне Циматлан, недалеко от города Оахака. В день землетрясения был церковный праздник. В этот день перед церковью происходили танцы, музыка, зажигались фейерверки и пелись песни. В разгар празднества грянуло несчастье, и обвалившиеся своды церкви задавили 50 человек и священника.

Во время нашей съемки множество трупов еще не было найдено, и мы снимали груды камней, под которыми находились убитые.

Железная дорога не работает по сей день. Мы были первыми, пришедшими в город после землетрясения.

На обратном пути мотор нашего аэроплана два раза останавливался, так как кончился бензин. И только благодаря хладнокровию и сообразительности опытного летчика нам удалось спуститься на аэродром города Пуэбло и набрать газолина.

Сколько погибло людей и каковы размеры Мексиканского землетрясения, еще не выяснено, но что несчастье огромно – это ясно!

Привет. Ваши Александров, Эйзенштейн, Тиссэ.

Эйзенштейн, Чаплин и Александров. 1930 г. «Вчера возили Чаплина на просмотр «Обломка империи». Чаплину картина понравилась. Несмотря на все голливудские качества, все же таких картин здесь не делают, и такой продуманной и старательной работы здесь нет».

С. ЭЙЗЕНШТЕЙН, Г. АЛЕКСАНДРОВ, Э. ТИССЭ – Л. МОНОЗСОНУ

20 января 1931 г.

Уважаемый Лев Исаакович!

Посылаем Вам сегодня наши паспорта, ибо они только сегодня были возвращены из полиции после ареста и обыска.

Просим, как было условлено в предыдущем письме, послать их в Парижское полпредство для продления (на 1 год), и после получения их из Парижа переслать обратно нам в Мексику.

Просим также информировать Парижское полпредство и консульство о нашем местонахождении и нашей работе.

Г. Александров, С. Эйзенштейн, Э. Тиссэ.

Г. АЛЕКСАНДРОВ – Ю. И. ЭЙЗЕНШТЕЙН

Дорогая Юлия Ивановна!

Нам с Сергеем Михайловичем сегодня 61 год. Ему – 33, мне – 28.

И, кроме того, сегодня 10 лет, как мы работаем вместе. Это все почтенные цифры, и потому я отмечаю их в письме Вам[200].

Юлия Ивановна, Вы вправе сердиться на нас всех и на меня в том числе, что не пишем Вам писем. Но как объяснить нашу сумасшедшую и бешеную жизнь вам для того, чтобы стала понятна невозможность писания?

Мы живем в вихре приключений и всевозможных сюрпризов. Сегодня мы сидим под арестом, завтра мы летим на аэроплане снимать землетрясение и сами попадаем в его кашу, послезавтра мы учимся на автомобиле снимать религиозные празднества индейцев и т. д. События наваливаются на нас с особым нахальством, и, может быть, это оттого, что мы сами идем в гущу этих событий и всегда прямо идем навстречу приключениям, не выбирая окольных путей.