Николай Ежов - Сталин и заговор в НКВД

Вербуя участников заговора, Ягода широко использовал подкуп людей, для чего им был создан огромнейший валютный фонд, методы шантажа, обещания продвижения по службе и дальнейшей карьеры, угрозы убийством не соглашающихся с ним и т. д.

Для прикрытия заговорщической деятельности и более успешной вербовки участников заговора Ягода широко использовал созданную им «теорию» о самостоятельной якобы роли разведки в государстве, совершенно независимой от Советского правительства и ВКП(б).

В своих показаниях Ягода признал, что линия на изоляцию НКВД от партии и воспитание кастового духа среди чекистов проводилась им совершенно сознательно в заговорщических целях.

«...Я внушал людям отчужденность от партии, выращивал в их сознании идею, что государственная разведка должна быть политикой крайне самостоятельной от партии и правительства в особенности. Я ссылался при этом на опыт буржуазных государств и доказывал, что правительства этих стран меняются, разведка же остается всегда неизменной».

Ягода принимает все меры к тому, чтобы насадить заговорщические гнезда на всех важнейших участках системы НКВД и обеспечить эти участки своими людьми.

Мы уже указывали, что руководство почти всех без исключения отделов и оперативных пунктов НКВД находилось в руках заговорщиков. Даже в спортивном обществе «Динамо» существовала шпионская террористическая организация, участники которой входили в заговор и готовили покушение на руководителей партии и правительства, как по заданиям Ягоды, так и по прямому поручению германской разведки.

Необходимо указать, что заговорщики, занимавшие посты руководителей основных отделов НКВД, старались, и в ряде случаев не без успеха, завербовать сообщников среди своих ближайших сотрудников.

Таким образом, благодаря заговору, организованному Ягодой внутри НКВД, немецкая, английская, польская, японская и другие разведки сумели глубоко внедриться в самое сердце органов государственной безопасности, получить доступ ко всем секретным материалам, особо государственной важности, полностью раскрыть нашу агентуру за рубежом и организовать систематическую дезинформацию нашей разведки.

Созданная Ягодой заговорщическая организация внутри НКВД подготовляла поражение Советского Союза в войне с враждебными нам государствами.

Заговорщическая организация внутри НКВД действовала по заранее выработанному Ягодой и другими участниками центра правых плану. Так, начальником Секретно-политического отдела по прямому решению центра правых был назначен Молчанов.

«.На совещании у Томского был поднят вопрос о необходимости принятия мер к тому, чтобы не провалить работу правых, чтобы обеспечить им со стороны ОГПУ полную возможность развертывания их деятельности на новой, значительно расширенной и активизирующейся основе. Стал вопрос о том, смогу ли я это сделать. Я ответил, что мне одному это трудно, что лучше всего было бы посадить на Секретный отдел своего человека. Томский сказал, что начальник Ивановского губотдела ОГПУ Молчанов известен им как правый и его именно не мешало бы посадить начальником Секретного отдела. Это предположение я принял, и Молчанов был назначен начальником Секретно-Политического отдела ОГПУ. Еще в 1927 году ко мне поступил материал, компрометирующий Молчанова. Речь шла о его уголовном преступлении где-то на Кавказе. Я вызвал его из Иванова и сказал ему об этих материалах. Молчанов тогда же признал за собой этот грех в прошлом и уже в порядке исповеди рассказал еще об одном своем грехе, о приписке себе партстажа.

Я сказал, что нуждаюсь в лично преданных мне людях, что судьба его отныне в моих руках, но если он будет выполнять всякие мои указания, то я материалу о нем ходу не дам. Молчанов охотно принял мое предложение». (Из показания Ягоды).

Вот что по этому вопросу показывает Молчанов:

«...Ягода сказал, что мое назначение на пост начальника Секретнополитического отдела ОГПУ было проведено с одобрением центра правых. Что я таким образом стал политическим деятелем».

Ягода говорил Молчанову:

«...При Сталине вы спокойной жизни не увидите. При правых же положение будет совершенно иным. Вы будете жить, как министры живут в Англии, и у вас будет больше власти».

Вся работа заговорщиков проходила по прямым заданиям иностранных разведок.

Допрошенные участники заговора на следствии показали, что они выполняли все указания своих хозяев - иностранных разведок, добиваясь полного паралича разведывательной работы советских органов. Так, например, Артузов по заданию руководителя германской разведки фон Бредова глушил нашу антинемецкую работу. Кроме того, Артузов передавал немцам секретные материалы особой государственной важности. Артузов показал:

«...Материалов было передано немало. Передавалось все более или менее ценное. В первую очередь относящиеся к работе по немцам. Передавались все сводки 8_го отделения о разных наблюдаемых нами немцах.

Передавалось все представляющее ценность для немецкой разведки».

Артузов проводил активную работу по выдаче немцам наших секретных агентов. Им была скрыта информация о военно-шпионской банде Тухачевского и устранен источник этой информации. Артузов показал:

«...По данным агента 270_го, в 1932 г. выяснилось, что в СССР существует широкая военная организация, связанная с рейхсвером и работающая в пользу немцев. Эта организация была связана с оппозиционными кругами внутри коммунистической партии в СССР. Один из представителей этой организации, по сообщению 270_го, являлся советский генерал Тургуев (под этой фамилией ездил в Германию Тухачевский). Развитие работы 270_го могло бы многое раскрыть органам НКВД. Я и Штейнбрюк (немецкий шпион, также работник НКВД) решили выдать агента немцам. 270-й был ликвидирован. Он был убит».

Другой участник заговора Ягоды - Лурье о своей шпионской деятельности показал:

«...К работе германской разведки я был привлечен германским подданным Ульрихом, который завербовал меня в 1927 г. в Берлине, где явто время находился в служебной командировке. Ульрих мне сказал, что я должен буду давать материалы о структуре органов ОГПУ, о личном составе, ответственных работниках ОГПУ и особенно о тех, кто от ОГПУ работает за границей.

В последующие встречи с Ульрихом он мне каждый раз давал поручения, которые я выполнял. На протяжении всего времени моей связи с германской разведкой я передавал материалы о структуре ОГПУ, руководящем составе работников ОГПУ-НКВД, рассказывал, кто чем занимается, назвал известных мне работников ОГПУ за границей, регулярно передавал материалы по пограничному строительству, дислокации и численном составе пограничных войск. Часть материалов я передавал лично Ульриху при моих встречах с ним, как в письменном, так и в устном виде. Позже же, когда Ульриху был запрещен въезд в СССР, а я также прекратил свои поездки за границу, я передавал материалы для германской разведки в письменном виде, в запечатанных пакетах через Воловича, который в 1935 году со мной связался от имени германской разведки. Я передавал через Воловича данные о пограничном строительстве Украинского, Белорусского, Дальневосточного и Ленинградского округов, о структуре и численном составе этих округов. Каждый раз дня за три Волович предупреждал меня о том, что нужно собрать материалы, а я заносил их ему в его служебный кабинет в здание НКВД».