Петр Гутиков - Петля безопасности: хроника автомобильных катастроф

Какая бы из предложенных версий ни была ближе к истине, следует признать лицемерие князя Ренье и монакского двора. На следующий день после смерти Грейс журналисты задали представителю двора простейший вопрос: «Был ли князь возле своей жены в момент ее смерти в госпитале?» Прямого и однозначного ответа не последовало. Представитель стал крутить и произнес в ответ несколько витиеватую фразу: «Он был у ее постели практически непрерывно с момента ее госпитализации». Казалось бы, что тут такого — взять и сказать так, как было на самом деле? Да или нет? Но княжеский двор предпочитал двусмысленности и открытую ложь, чтобы не испортить свой имидж и имидж своего государства.

Смерть Грейс нельзя было скрыть. Зато вполне возможным оказалось скрыть травмы, полученные Стефанией. Это журналистам сказали, что юная принцесса от аварии не пострадала. А в реальности дело обстояло гораздо печальнее. После аварии девушка долгое время была парализована. И лишь постепенно упорным трудом она смогла вернуть свою жизнь в нормальное русло. СМИ обвиняли ее в смерти матери, оказывал свое давление и княжеский двор. Это наложило заметный отпечаток на всю дальнейшую жизнь принцессы. Стефания специально делала все, чтобы идти против воли отца и правил придворного этикета. Она испробовала разные способы самореализации, которые наверняка щекотали нервы князя Ренье: выступала на подиуме, снималась для эротических журналов, прославилась как эстрадная певица. Вот только сообщить подробности о катастрофе на альпийской дороге 14 сентября 1982 года она почему-то не решилась до сих пор. 

1990 г. Гибель рок-музыканта Виктора Цоя

«Перемен требуют наши сердца! Перемен требуют наши глаза!» — пел практически без исключения весь Советский Союз на рубеже 1980 — 1990-х годов. Рок-группа «Кино» и ее лидер Виктор Цой стали для многих голосом и символом той эпохи. Шла горбачевская перестройка. Жизнь людей менялась в неизвестную до той поры сторону. Снимались многие запреты, становилось все меньше тем, закрытых для публичного обсуждения. Творчество Цоя оказалось удивительным и убедительным отражением тревог и надежд огромной массы советских людей, особенно молодежи.

О чем только не пела группа «Кино»! И о войне, и о рутине, и о самолете с серебристым крылом, «что взлетая, оставляет земле лишь тень». Вот только об автомобилях песен у них практически не было. Хотя сам Виктор Цой был автомобилистом и машину водил не хуже других. А песен об этом не писалось. Видимо, особой страсти к автомобильной теме он не питал. Виктор не мог знать, что его имя очень скоро станут вспоминать не только в связи с его творчеством, но и в связи с автомобильной катастрофой, в которую он попадет на самом гребне популярности.

Летом 1990 года Виктор Цой со своим пятилетним сыном Сашей поехал отдыхать. С местом отдыха долго определяться не пришлось: он выбрал Латвию. Латвия хоть и стремилась в ту пору к независимости, однако официально являлась одной из республик СССР. Не существовало границы, таможенных постов, не нужны были визы и прочее, что необходимо в наши дни. Конкретным местом стал курортный поселок Плиеньциемс. Он располагается в живописной местности на берегу Балтийского моря. От остальных поселков побережья Рижского залива Плиеньциемс отличается тем, что он защищен от морских ветров огромной дюной. Виктор снимал здесь дачу.

Цою определенно нравилось это место. Там можно было отвлечься от городской суеты, подышать волшебным морским воздухом, набраться сил перед новым концертным сезоном. Ну а местные красоты располагали к творчеству. Море, дюны, сосны на морском берегу создавали то настроение и те образы, которые диктовали рок-музыканту строки будущих песен. Правда, услышать их поклонникам так никогда не будет суждено. Но тогда, ближе к середине августа 1990 года, никто не мог предположить, что Цой закончит свой жизненный путь так рано. Не мог знать об этом и он сам. Никаких тревожных предчувствий, которые ему приписывают охотники за сенсациями, у него не было. Он просто отдыхал, веселился, радовался жизни и тому, что у него есть сын.

1990 год был пиком популярности Виктора Цоя как рок-музыканта. Его песни с извечными темами борьбы добра и зла, душевных переживаний были понятны практически всем. Их любили и поклонники рок-н-ролла, и те, кто предпочитал року попсу, блатные песни, эстраду и так далее. Два последних года его жизни складывались весьма удачно: колоссальная популярность, съемки в фильмах, много гастролей, в том числе и зарубежных, деньги, любовь. На осень 1990 года у Виктора Цоя и его группы были запланированы гастроли в Японии.

Мы не знаем, думал ли музыкант обо всем этом предрассветной порой 15 августа 1990 года. Тогда ни свет ни заря он встал с постели, убедился, спит ли его сын Саша, взял удочки, прикормку, сел в свой «Москвич-2141» и укатил в противоположную сторону. Туда, где «лес глухой стеной». Виктору рассказывали, что в лесу есть озеро, где можно хорошо порыбачить. Он решил не терять времени и проверить это место лично. Мало ли что могут наговорить рыбаки! Верить рыбацким языкам надо все-таки осторожно, а то ведь они в своих байках любят смешать правду и вымысел.

Прибыв к лесному озеру, Цой осмотрелся. Место было живописное, склоняло к раздумью. Однако он, невзирая на красоты природы, в первую очередь забросил несколько удочек, надеясь на богатый улов. А уж затем, сидя над ними, он погрузился в медитацию, свойственную любому рыбаку, следящему за поплавком. На другом берегу примостился еще один любитель утреннего клева. Однако и у одного и другого дело особо не задалось. Видимо, не тот день и не тот час был ими выбран. Когда стало ясно, что с рыбой полный швах, Виктор смотал удочки и поспешил в обратный путь. Он обещал Саше сильно не задерживаться и вернуться к обеду. Сын, оставшись один, мог чего-нибудь испугаться. От идеи взять Сашу с собой на рыбалку музыкант накануне отказался — не хотел, чтобы сбивался режим дня мальчика. Как вскоре оказалось, этим решением он спас сына если не от гибели, то от серьезных травм уж точно…

Махнув рукой незнакомому рыбаку, Цой уселся в машину и немедленно отправился в обратный путь. Проехав несколько километров по лесной дороге, он вырулил на трассу Слока — Талсы и взял курс на Плиеньциемс. Время близилось к полудню. Погода стояла солнечная. Было очень душно. Парило, будто вот-вот начнется гроза. Правда, грозовых облаков на небе видно не было. Шансы искупать «Москвич» под балтийским дождем казались мизерными. Виктор прибавил скорости. Сначала до 100, а затем и до 130 километров в час — благо состояние дороги и автомобиль позволяли это сделать.