Иван Попов - Ложь. Записки кулака

— Да если бы мы собрали деньги со всего села, то и тогда хватит на все! О чем вы говорите? — замахал руками и замотал головой Сергей.

— А ты, Сергей Егорович, не горячись! — усмехнулся Нечаев. — Я перечислил инвентарь, который вам будет нужен в первую очередь, но это не значит, что вы должны его сразу весь купить, можно приобрести и по частям. Я могу помочь тебе в приобретении некоторого количества элитных семян для посева, но за них тебе не придется платить. Проведем мену, баш на баш! Ты привезешь мне свое зерно, а я тебе дам свое. Правда, за два мешка твоего зерна я дам один и это потому, что мое зерно стоит в два раза дороже, чем твое. А вот насчет инвентаря нужно обратиться к начальнику облземотдела товарищу Базилевскому. К нему мы сходим завтра. У тебя есть, где переночевать?

— У меня здесь живет сестра!

— Вот и хорошо. Приходи завтра к девяти часам утра к памятнику Никитину, я буду тебя ждать, а сегодня я постараюсь попасть в облземотдел и подготовить наш завтрашний визит.

Наутро в небольшом кабинете на втором этаже Облисполкома их встретил Базилевский, крупный человек с заметной сединой, одетый в полувоенную форму. Он вышел из-за стола, пожал Нечаеву с Сергеем руки, жестом пригласил их присаживаться, а сам остался стоять на ногах.

— Прошу извинить меня, что не могу уделить вам много времени, вызывают в Обком, но я уже дал указание своему заместителю и главному бухгалтеру разобраться, оказать всякое содействие и дать человеку все, что ему нужно!

Базилевский в упор посмотрел на Нечаева.

— Поддержите его, ведь он создает кооператив, а за этим будущее! Насколько мне известно — это только первый шаг у нас в области.

— Но даже за минимум инвентаря ему придется выложить огромную сумму денег! — заметил Нечаев.

— А банк для чего? Он распух от денег, а крестьяне даже не знают о его существовании. Дадим Пономареву все, что ему нужно под наше поручительство, допустим, сроком на три года под пять процентов годовых. Я понимаю, что сроки жесткие, но если он толковый хозяин, то вытянет. А главное, если он справиться, то это будет примером для других. Но деньги ему на руки не дадим, все расчеты будет вести наша бухгалтерия, и рассчитываться за кредит он будет тоже с нами, а не с банком. Главный бухгалтер в курсе дела и всю документацию оформит от имени облземотдела. Весной пришлите в село толковых агрономов, чтобы они помогли наладить работу. А теперь извините за то, что оставляю вас, некогда. А вы, не откладывая в долгий ящик, идите к моим заместителям и оформите отношения!

Вернувшись домой, Сергей сразу же пошел к бабушке Вере. Он подробно рассказал ей о своей поездке в город. Кого там встретил, о чем говорил, что ему обещали, какие бумаги подписал. Одним словом, обо всем. Бабушка высказала свои опасения тем, что уж очень короткий срок кредита и, чтобы выплатить его в срок, придется хорошо поработать и потуже затянуть пояса. На это Сергей ответил, что Нечаев ему намекнул, что в случае чего установленный срок можно будет продлить. Бабушка Вера вышла из-за стола, тихо прошла по горнице, думая о чем-то своем сокровенном. Сергей невольно любовался своей бабушкой, которая в свои девяносто лет еще не выглядела дряхлой старухой. Потом она, словно очнувшись, подошла к столу, села на скамью и тихо заговорила:

— Я, Сергей, искренне поддерживаю твою мечту об обработке земли на новый лад — это похвально. Настало время работать по-новому. Но понимаешь ли ты все трудности, с какими тебе придется столкнуться? Заранее знаю, что не понимаешь. На этом пути тебе встретится столько камней и ухабов, что обойти их понадобиться много сил, терпения. Теперь, Серега, поговорим о деньгах. Конечно, при хорошем урожае можно поднатужиться и выплатить долги, но будет очень трудно. А если неурожай? Залезешь в кабалу и век не рассчитаешься. Надежды на одну родню никакой не питай, а поэтому приглашай в пай и посторонних мужиков. И чем их будет больше, тем лучше. Мужиков нужно пригласить серьёзных, работящих, многосемейных, лучше всего тех, у кого взрослые дети — мужчины. Если каждая семья внесет свой пай в общую копилку, то легче будет расплатиться с кредитом, а платить придется, ох как много. Я ведь читаю и знаю, что и сколько стоит. Вот пишут, чтобы купить ребенку карандаш, крестьянину необходимо продать пуд зерна, а ты задумал купить не карандаш и не ручку, а машины. Вот такие дела, внучек! Думаю, нужно пригласить свата Рыбина, свата Чульнева, кума Ивана Лавлинского и свата Попова, а там видно будет. Ты сам обойди всех, поговори с ними, но не открывай пока всех карт, не пугай их трудностями, а больше говори о выгодах совместной работы, о возможностях приобрести сельхозтехнику. Учти, что тебя люди уважают, и воспользуйся этим!

Этим же вечером в дом Пономарёвых стали собираться родственники и знакомые. Первыми пришли братья Лавлинские — кум Пономарёвых Иван Иванович и Николай Иванович. Хотя они были родными братьями, но между ними не было никакого сходства. Если старший, Иван, был среднего роста, плотного телосложения, плечист, и от всей его фигуры веяло какой-то первозданной силой, то Николай, наоборот, был высок, худощав, жилист, с красивым лицом, в отличие от брата, у которого и лицо, и голова были словно высечены из каменной глыбы. Потом появились младшие братья Егора Ивановича — Митрофан и Алексей. Первый был копией старшего брата: невысокого роста, худощавый, с небольшой бородкой и усами. Алексей же был выше среднего роста, с хорошо выбритым лицом, с кудрявой светло-русой головой и благообразным лицом. С гамом и стуком в избу ввалились Рыбины — три сына Митрона Глухого, все высокие, стройные, плечистые, от них так и веяло силой и удалью. Следом за ними в дверях показалась медвежья фигура самого Митрона. С приходом Митрона в избе как-то стало теснее, словно она уменьшилась в размерах. Его квадратная фигура, с плечами в косую сажень, сразу заполнила все пространство от дверей до печки. Дом у Рыбиных был обширней и выше, чем у Пономаревых и Митрон, остановившись посередине избы, окинул взглядом стены и потолок, словно убеждаясь в их прочности, и поспешил к задней стене. Последними пришли сват Попов Никанор и сын Митрофана Пономарёва — Симон. Оба низкорослые, худощавые. Никанор был по своей природе тихим, а тут при виде уважаемых людей совсем стушевался и поспешил забиться в угол. Симон, всегда деятельный и подвижный, ввиду своей молодости тоже держался тихо и старался не выпячиваться.

Мужики расселись по лавкам, скамейкам, некоторые сидели на корточках у печки. В плотной пелене дыма от цигарок, висевшей от пола до потолка, слышался приглушенный говорок. Ни детей, ни баб в избе не было. Кто был у бабушки Веры, кто гулял на улице, другие управлялись со скотиной, дабы не мешать серьезному разговору.